Дмитрий Офицеров-Бельский: «В случае признания геноцида Белым Домом армяне будут счастливы, но политических плодов от этого не будет».

Символическое и прагматическое значение возможного признания США геноцида армян пояснил специально для Dialogorg.ru Дмитрий Офицеров-Бельский, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН.

– 24 апреля Президент США Джо Байден намерен официально признать геноцид армян в Османской империи. Об этом со ссылкой на свои источники в Белом Доме сообщает газета The Wall Street Journal.

– Признав геноцид армян, Соединенные Штаты могут, конечно, ухудшить отношения с Турцией. Но причин для этого и прежде было достаточно много, вспомним, хотя бы, серьезное ухудшение отношений после попытки переворота в Турции. Конфликт был нешуточный, но сошел на нет. Нет никаких оснований полагать, что произойдёт качественное изменение отношений.

В принципе, Соединенные Штаты видят, что другие союзники Турции по НАТО – та же самая Франция – признали геноцид армян. Франко-турецкие отношения очень испортились из-за этого, стороны постоянно пытаются уколоть друг друга каким-либо образом в политическом смысле, в плане политической риторики. Но принципиально это не сказывается на взаимодействии в рамках североатлантического альянса и не сказывается на взаимной торговле. Никто против друг друга никаких санкций не вводит.

И здесь мы говорим о европейских странах, а вес Соединенных Штатов для Турции намного больше. Поэтому, в случае признания Байденом геноцида, Турция пообещает пересмотреть отношения с Соединенными Штатами, разразится гневными отповедями, но идти на серьезное и долгосрочное обострение с США, менять свои стратегические планы Турция, конечно же, не будет.

– Что будет означать признание США геноцида армян для армянского государства, для народа Армении?

– Ровным счетом ничего не будет означать. Для армянского народа имела бы значение ясная твердая позиция Запада, допустим, в карабахском конфликте. Но ее же не было – Запад совершенно самоустранился. Более того, если мы берем ближайшего союзника Соединенных Штатов – Великобританию – она сыграла определенную роль в стимулировании турецкой политики в период карабахского конфликта. Странно было бы думать, что Великобритания в данном случае действовала абсолютно автономно, никак не согласовывая свою политическую логику с Соединенными Штатами.

Армяне всего мира, в случае признания геноцида Белым Домом, будут безусловно счастливы, но никакой практической пользы, политических плодов от этого не будет. Абсолютно никаких.

– Одни эмоции?..

– Есть такое мнение, что признание геноцида в большей степени является интересом не Армении как государства, а именно армянской диаспоры, которая во многом сформировалась из потомков тех, кто пострадал во время геноцида. Мы это хорошо знаем. Армянская диаспора серьезно лоббирует признание геноцида, но для армянского государства в этом, в принципе, ничего полезного нет… Как-то это повлияет на политику Турции, как-то это помешает, например, Великобритании поддерживать смену вектора турецкой внешней политики? Когда-то Турция основным вектором видела вступление в Европейский Союз – сейчас эта возможность закрыта Западом. Турция Эрдогана больше нацелена на тюркский мир, на демонстрацию своего лидерства там и, фактически, конвертацию этого лидерства в экономическую экспансию и во многое другое. То есть, по сути дела, Запад видит такой вектор (он, кстати, является проблемным и для России) самым оптимальным вариантом турецкой внешней политики. Поэтому, собственно, британцы и стимулировали турок в нагорно-карабахском конфликте вести так, как те себя вели. Совершенно очевидная логика интересов.

– Почему для армян, на Ваш взгляд, так важно признание геноцида?

– Я этого не понимаю. Если бы были живы те, кто пострадал от геноцида, вынуждены были стать беженцами, потеряли своих близких и имущество – тогда можно было бы требовать компенсацию. В этом был бы какой-то практический смысл для армянской диаспоры. Но этому вопросу больше ста лет – возможность выйти на обсуждение этой темы практически нулевая.

– То есть, кроме морального удовлетворения это признание ничего не дает?

– Я бы так сказал: наивная часть армянского народа будет видеть в этом какой-то намек на изменение американской внешней политики в отношении Турции, и в отношении Армении. На самом деле, никаких изменений не будет.

Турция, конечно, проблемный партнер для всех: и для Соединенных Штатов, и для европейцев, и для нас. Когда-то Давутоглу (А. Давутоглу - бывший глава МИД Турции - ред.) провозгласил новый принцип своей внешней политики – «ноль проблем с соседями». На деле все вышло с точностью до наоборот. У Турции есть проблемы абсолютно со всеми. Турция очень сложный партнер даже для того же Азербайджана – там реально опасаются усиления турецкого влияния. Руководство страны хорошо понимает: рост популярности союза с Турцией и турецкого влияния ведет к «плавающей» идентичности: «Мы, конечно, азербайджанцы, но в целом мы все – турки». В турецком языке нет такого понятия, как тюрки. Есть понятие «турки». Для турок и азербайджанцы – турки, и крымские татары – крымские турки, и вплоть до Средней Азии – это все турки. Такая экспансионистская логика, которая укоренена в языке и в сознании. Но она партнеров из тюркских стран на постсоветском пространстве совершенно не удовлетворяет.

Вернемся к Соединенным Штатам. Я беседовал со своими армянскими товарищами, коллегами, друзьями, которые полагали, что если отношения между США и Турцией испортятся, то Америка автоматически будет поддерживать Армению. У Соединенных Штатов нет такой задачи. Турция – очень сложный партнер, но и Армения тоже является сложным партнером для всех. Страна, к большому сожалению, имеет огромную проблемную нагрузку. Могут ли партнеры Армении решить проблемы ее безопасности в полной мере? В полной мере нет. Есть ли у Армении такая потребность? А потребность есть.

То есть, Армения – исторически так сложилось – блокирована со всех сторон: со стороны Турции, Азербайджана и Грузии. От партнерства с Арменией бонусов для других стран нет. А ответственность за партнера есть, и очень серьезная.

Так что представить себе, что Соединенные Штаты изменят свою позицию в отношении Армении и будут поддерживать ее в карабахском вопросе – совершенно необоснованная надежда. Ещё раз подчеркну: ничего принципиально не изменится. Будет определенное охлаждение в отношениях Турции и Соединенных Штатов на некоторый период, а потом все вернется к новой нормальности.

– Для российской политики на Южном Кавказе это признание что-то изменит, на что-то повлияет?

– Ничего серьезно не изменится. России в принципе это будет еще меньше касаться.

– Может ли Россия извлечь из этого напряжения какую-то выгоду?

– Эрдоган, как обычно, будет продавать в Вашингтон историю про укрепление российско-турецких отношений, про российско-турецкую дружбу. Мы, мол, будем теперь дружить не с вами, а с русскими. Но мы же хорошо понимаем, что он этим занимается уже очень-очень давно. От этих заявлений ничего не меняется. Турция хоть и сложный партнер, но одновременно достаточно предсказуемый. Турция единственная натовская страна, которая не ввела санкции против России, потому что это не соответствует ее интересам. Мы понимаем, что позиция Турции может быть не всегда удобна для нас, но она вполне прагматична. Сложный партнер, но прагматичный. По сути дела, мы к ним относимся так же.

Источник: Dialogorg.ru