Вадим Муханов: В армянском обществе до сентября 2020 года доминировали настроения «шапкозакидательства»

Вадим Муханов, ведущий научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН, о причинах и следствиях поражения Армении во второй Карабахской войне и об ответственности за это властей Армении – специально для Dialogorg.ru

– Как бы Вы охарактеризовали развитие событий летом и осенью 2020 года?

– Сейчас уже понятно, что летом азербайджанской стороной проводился некий зондаж реакций противника и международного сообщества. Азербайджанская сторона сделала вывод о том, что вероятность успеха достаточно велика. Это и подтвердилось впоследствии.

– При этом, если я правильно понимаю, России удалось сохранить неплохие отношения и с Азербайджаном, и с Турцией…

– В настоящий момент можно подтвердить, что так и есть. Что будет в перспективе сказать трудно, потому что мы не можем прогнозировать что произойдет дальше в конфликтной зоне: какое будет отношение к соглашениям, которые уже подписаны, что будет в Армении и какова будет судьба российского миротворческого контингента? Есть еще несколько факторов, которые влияют на прогноз. Пока эти факторы не стали некоей константой, говорить, что произойдет в перспективе, трудно. Мне кажется, если ситуация приблизительно до середины лета станет более–менее спокойной и стабильной, тогда и можно давать прогноз в зависимости от того, какой будет динамика. Пока ее нет.
Есть соглашения, которые зафиксировали кардинальные изменения расстановки сил. Важный момент – как эти соглашения будут работать? Как будут действовать миротворцы, как будут относиться к этому миротворческому контингенту в Армении и в Азербайджане? Нужно делать замеры. Пока таких качественных замеров нет. На мой взгляд, максимум через два-три месяца появятся «реперные точки», на которые можно будет опираться при анализе.
Масштабные прогнозы сейчас делать еще нельзя, и мало кто из коллег их делает, особенно на фоне того, что многие из них кардинально ошиблись в своих прогнозах в прошлом году. Более того, армянские эксперты, на фоне очевидной подготовки к войне азербайджанской стороны, прогнозировали повторение апреля 2016 года. Это оказалось серьезной ошибкой. Прогнозы азербайджанских экспертов я не смотрел, потому что азербайджанское общество по понятным причинам более закрыто и информация не была такой открытой и прозрачной, как в Армении и в Карабахе.
Результаты войны позволяют сейчас говорить о том, что была серьезная подготовка по многим направлениям, которая и привела Азербайджан к успеху.

– О широкомасштабной подготовке Азербайджана к боевым действиям было известно спецслужбам многих стран, в том числе и России…

– Даже, наверное, не только спецслужбам больших государств, но и Армении, в первую очередь, было известно. И не только спецслужбам. Когда идет столь масштабная концентрация сил и возможностей (я имею в виде не только материально-техническую, а вообще всю подготовку отдельно взятой республики) к войне в таком относительно небольшом регионе как Кавказ– это не может происходит незаметно. И тут первый вопрос к политическому руководству Армении и ее спецслужбам: как можно было всю эту подготовку проглядеть?

– То есть, так называемое мировое сообщество предпочло этого не замечать?

– Тут ответ очевиден. Посмотрите, каким был прошлый год, и как начался этот. Помимо пандемии есть много факторов, которые повлияли на то, что 2020-й год был инертным в политической жизни многих стран: в Соединенных Штатов – смена администрации, во Франции – определенные сюжеты. Прошлый год был удачно выбран азербайджанской стороной для активизации, потому что было много факторов, мешающих сконцентрировать внимание на Кавказе.
Активизация обострения наблюдались не только в Карабахе. С осени прошлого года начался и до сих пор не урегулирован острейший внутриполитический кризис в Грузии, где оппозиционные силы бойкотируют работу грузинского парламента.

В начале прошлого года в Абхазии случился серьезный кризис, приведший к смене власти. В январе 2020 года, когда еще никто не думал о пандемии, в Абхазии, под давлением антиправительственных выступлений, ушел в отставку президент республики Рауль Хаджимба. Весной, на фоне первой волны пандемии, к власти пришел лидер оппозиции Аслан Бжания.
Этими примерами я хочу показать, что внимания ко всем событиям на Кавказе на фоне пандемии было гораздо меньше, чем в докризисные годы. Это стало одним из факторов того, что азербайджанское руководство приняло решение о начале широкомасштабной наступательной операции в Карабахе.

– Есть ощущение, что обе стороны недовольны итогами второй Карабахской войны: армяне считают трагедией потерю территорий, а азербайджанцы так и не получили контроля над всей территорией Карабаха…

– Азербайджанская правящая элита, в лице кланов Алиевых и Пашаевых, не может расстраиваться по поводу итогов войны, потому что она для них была очень большим риском. Неудача могла серьезно ударить по их власти, поэтому существующий итог они однозначно записывают себе в актив. Более того, победа во второй Карабахской войне – это не просто победа для правящего клана Алиевых, но и гарантия комфортного транзита власти в Азербайджане в ближайшие десятилетия.

Что касается армянской стороны – тут ситуация диаметрально противоположная. Надо признать, что политические элиты и Армении, и Азербайджана тему Карабаха нещадно эксплуатировала в последние годы. Очевидно, что любое событие с карабахским маркером – со знаком «плюс» или «минус» – тут же рикошетило. Поэтому я не зря начал с Азербайджана – Азербайджан пришел из Карабаха с большим жирным знаком «плюс». Одна реакция.

Армения вышла из Карабахской войны с большим жирным знаком «минус». Поэтому реакция армянского общества и армянской диаспоры весьма прогнозируема и понятна. И странно, что многие политические деятели в Армении и армянской правящей элиты как-то «дергаются». Они должны были отлично понимать, что, если в зону их ответственности входит серьезное поражение в Карабахе, то вопросы будут именно к ним.

То, что началось сразу после итогов войны – это для меня как кавказоведа, весьма понятно и прогнозируемо. Тема Карабаха очень острая и для армянского сообщества, и для армянской диаспоры. Поэтому получение такого результата после стольких лет успокоения населения, это, конечно, удар ниже пояса для армянского общества.

– Как теперь с этим жить армянам?

– Очень трудный вопрос, ответ на который находится не только в области политической экспертизы. Это очень широкий спектр вопросов и ситуация далека от того, чтобы ставить точку.

Подписаны определенные соглашения, которые фактически прекратили войну, по крайней мере, в обозримом будущем. Но ситуация статична только в военной области. Идут определенные процессы – обмен военнопленными, телами погибших, разминирование минных полей. Все другие вопросы, которые были в рамках армяно-азербайджанского противостояния, не закрыты – статус Карабаха, вопрос беженцев, вопрос коммуникаций.

– Может ли Армения извлечь для себя какой-то актив из вопросов, решение которых до сих пор не найдено?

– Потенциально может, но пока непонятно, будут ли эти вопросы решаться сейчас. Это вопросы являются краеугольными, и наивно полагать, что они будут решены за два-три месяца, если они не нашли своего решения до этого.

Я полагаю, что сейчас армянское общество должно задавать основные вопросы своему руководству: почему они дошли до этого, как такое могло произойти, если новая власть критиковала старую за то, что коррупция и казнокрадство отдаляют Армению от нормального укреплении обороноспособности. Мне кажется, армянское общество должно волновать именно это. Ситуация не ухудшится, если выяснится, что армянский государственный менеджмент не выдерживает никакой критики. С географией не поспоришь – война-то закончилась, но Азербайджан никуда не ушел. Более того, азербайджанские войска, в силу «мудрой» политики армянского руководства, находятся недалеко от государственной границы Армении, прямо вдоль нее. Это факт.

Поэтому, на мой взгляд, точку ставить нельзя, потому что динамика может развиваться как по восходящей, так и по нисходящей. Все будет зависеть, в первую очередь, от активности политического руководства Армении.

– А что должно делать политическое руководство Армении, на Ваш взгляд?

– Нужно что-то реально делать, а не заменять действия какими-то шагами в информационной деятельности. Если нарисовать картинку, на которой у вас будут минные поля, а в действительности их там нет, то рано или поздно это приведет к катастрофе. Нужна реальная деятельность в жизненно важных для государства вопросах. Если она заменяется фикцией, то это приводит к серьезным поражениям. Что и произошло, к сожалению, с Арменией в прошлом году.

И самое главное – вопрос ведь не только в том, что война, поражение и так далее… Вопрос в том – что делается для того, чтобы в дальнейшем подобных серьезнейших провалов для Армении не было. Мне кажется, этот вопрос подвис и ответ на него до сих пор не получен армянским обществом от нынешнего руководства.

Почему армянское общество воспринимает все это так остро? Оно не получило внятного ответа от руководства, почему это произошло, и что ему ждать в дальнейшем. Армянское общество обижено не только потому, что шокировано поражением, а тем, что правящая элита страны во главе с Пашиняном, весь период войны фактически дезинформировала и обманывала людей о ходе дел и об уровне подготовки республики к этой войне. То есть фактически шла целенаправленная дезинформация населения. Поэтому армянское общество так жестко реагирует – оно шокировано и поражением, и обманом со стороны популярных политиков.

Понятно, что уровень этого шока вырос: армянское общество никто не готовил к этому, с ним никто не разговаривал. Оно оказалось один на один с этим шоком, когда в ноябре выяснилось, насколько серьезно то поражение, которое понесла Армения. Но дело не только в поражении, а в том, насколько готово к нему было армянское общество. А оно было категорически к этому не готово.

Еще один важный момент. В армянском обществе, при потворстве местных политических кругов, до сентября 2020 года доминировали настроения «шапкозакидательства». Говорилось о том, что в случае нового обострения конфликта, наши танки через два дня будут в Гяндже. Об этом говорили и военные, и многие политики, как в Карабахе, так и в Армении. А в результате сорока четырех дней ожесточенных боев большинство армянских танков в Карабахе оказалось в сожженном состоянии. Это говорит, во-первых, о том, что доминировали серьезные шапкозакидательские настроения, во-вторых, страна реально была не готова к такой войне.

– Скажите, Вадим Михайлович, был ли у Армении шанс оказать серьезное сопротивление Азербайджану с учетом неизмеримо больших ресурсов последнего?

– На мой взгляд шансы имелись, если бы была нормальная, адекватная длительная подготовка к войне. Тем более, что времени на подготовку было четверть века. Это первое.

Второе: у политического руководства Армении едва ли было желание действительно воевать. Почему победа Азербайджана такая убедительная: азербайджанские войска, в первую очередь, перемололи армию обороны Карабаха. Многие части армянской армии в войне вообще не участвовали, как и многие группы добровольцев, которые выражали желание поучаствовать, но почему-то не попали с территории Армении в Карабах.

Еще раз повторюсь, все ключевые вопросы должны быть заданы нынешнему руководству Армении, потому что итог войны показал очень серьезное нежелание руководства во главе с Пашиняном воевать и выкладываться «на сто процентов» за Карабах. Это тоже, на мой взгляд, показатель. Мы не можем говорить, что это была чистая война Армении с Азербайджаном, потому что с азербайджанской стороны в войне участвовало несколько армейских корпусов при серьезной материально-технической поддержке Турции, а с другой стороны было очаговое сопротивление, и все. И мы не можем говорить, что армянская армия в полном составе воевала за Карабах и проиграла.

– Отставка Пашиняна может как-то позитивно повлиять на настроения в армянском обществе?

– Кардинально – уже нет. Есть реваншистские настроения, есть очень острая реакция, это факт, и это понятно. Получен чудовищный удар в идеологическом плане, материально-техническом, погибли люди, появились новые беженцы, о которых Армения уже довольно долго не вспоминала. По итогам войны потеряны не только районы вокруг Нагорного Карабаха – потеряны важные территории самой Нагорно-Карабахской Республики. Эти потери произошли при полном попустительстве властей. Об этом возможно было неизвестно в октябре-ноябре, но сейчас уже известно.
Если бы у армянского руководства действительно присутствовало желание отстоять эти территории, то, наверное, не было бы такой позорной сдачи Шуши, или такой быстрой потери Гадрутского района. Это зона ответственности Пашиняна, но его уход может только сгладить негатив, но не ликвидировать его. Проблема остается.
Останется проблема урегулирования отношений с Азербайджаном и Турцией, останется крайне негативный внешнеполитический фон. Единственное – это будет некоей компенсацией за то, что нерадивый руководитель, который своей неудачной политикой привел к этому, ушел. Но Пашинян сейчас и не хочет уходить, хотя это не совсем ответственно, и не совсем честно. В его заявлениях уже после войны он пытается переложить ответственность за ее итоги на предыдущее руководство Армении в лице Саргсяна, Кочаряна и других. Это лишний раз доказывает, что он ведет себя не совсем чистоплотно, потому что ответственный руководитель должен был честно признать свою ответственность и открыто заявить: «Да, я был во главе государства более двух лет, и за эти два с половиной года на этом направлении ничего не сделано».

Если экспертам трудно было это обсуждать в период войны, потому что информация шла очень разная и с малым уровнем достоверности, то сейчас ситуация постепенно проясняется. Достаточно вспомнить о гигантских потерях противника, о которых говорили обе стороны конфликта. Сейчас уже можно начинать глубинный анализ, потому что информация выплывает наружу.

Поэтому мой однозначный вывод сводится к тому, что руководство Армении во главе с Пашининым не имело страстного желания воевать. Факты говорят о том, что ресурсы и возможности, которые имелись в руках руководства Армении на осень 2020 года, не были задействованы в войне в Карабахе. Если вы не хотите задействовать ресурсы в борьбе за территорию – какой вывод можно сделать? Что эта территория и население, которое живет там, не очень важны для вас, раз вы не хотите за них бороться и воевать.

– Какую роль в этой войне сыграла армянская диаспора?

– Фактор армянской диаспоры недооценен, но он был очень важен в борьбе за Карабах в 1990-е и 2000-е годы. Мы знаем, что американская, французская, российская диаспоры активно включались в 2020 году. В Армению перечислялись большие денежные переводы, туда поехали группы добровольцев. Это все тоже оказалось ненужным для армянского руководства. Опять возникает знак вопроса, согласитесь. Все эти вопросы явно не добавляют уважения к действиям нынешнего руководства Армении, потому что ответы на них явно не способствуют фиксации того факта, что армянское руководство использовало все, что могло использовать.

Представители зарубежных армянских диаспор осенью говорили мне о том, что, по их данным, переведены сотни миллионов долларов, которые можно было использовать. Куда это все ушло, почему и как, когда говорилось о том, что денег не хватает? А диаспора готова была вкладываться, более того, она переводила и переводит огромные суммы денег, в том числе, на поддержку Карабаху.

Когда говорят, что Азербайджан больше, чем Армения и по численности, и по средствам, то это чистая правда. Но Армения конкурентно отличается от Азербайджана тем, что у нее есть очень могущественная и влиятельная диаспора, которая всегда приходила на помощь и самой Армении, и Карабаху. Это очень важный фактор, который в этой войне не сыграл своей роли.

Сейчас понимание того, почему так произошло, приходит, и это понимание увеличивает недовольство и политикой, и фигурой Николы Пашиняна.

Источник: Dialogorg.ru