Александр Гиндин: Музыкальный посыл сильнее политического

16 марта 2021
1540
Александр Гиндин: Музыкальный посыл сильнее политического
К 100-летию Арно Бабаджаняна, армянского советского композитора, народного артиста СССР, Московская общественная организация ДИАЛОГ, Международный проект «Музыканты за мир» и Государственный симфонический оркестр Армении подготовили концерт-акцию «Героическая баллада». 

Организаторы уверены, что это крупное международное общественно-политическое и культурно-просветительское мероприятие является проявлением верности российского и армянского народов общей истории и примером бережного отношения к общему культурному наследию.

Концерт состоится 18 марта в зале «Арам Хачатурян» Ереванского национального академического театра оперы и балета имени А. Спендиаряна. В нем примут участие Государственный симфонический оркестр Армении под управлением дирижера Сергея Смбатяна, пианист Александр Гиндин, сопрано Сирануш Гаспарян, баритоны Илья Кузьмин и Геворг Акопян.

Отметим, что Общественную организацию ДИАЛОГ и Международный проект «Музыканты за мир» объединяет многолетняя дружба и сотрудничество. Концерт пройдет также при поддержке Министерства образования, науки, культуры и спорта РА.

Александр Гиндин, пианист, заслуженный артист России, художественный руководитель международного проекта «Музыканты за мир», рассказал о значении и смыслах будущего концерта – специально для Dialogorg.ru

– Александр Шефтельевич, через два дня у Вас состоится концерт в Ереване. Если я правильно понимаю, это не первая Ваша поездка в Армению?

– Поездка, действительно, не первая. Меня с Арменией связывает очень личная история – моя первая учительница по фортепиано была московской армянкой. Это был очень значимый для меня человек, наравне с моей мамой. Она взялась за меня в детстве и отпустила только тогда, когда сама отошла в мир иной. Мы были очень близки на протяжении многих лет, поэтому для меня подсознательно какое-то братское отношение с народами складывается через призму отношения с армянским народом. Так уж случилось. Я много раз был в Ереване, играл с разными оркестрами. Так, в 2016 году мы вместе с Юрием Навояном и его командой делали серьезную политическую акцию, посвященную 100-летию геноцида.

Я был в Армении летом 2020 года. Там проводился беспрецедентный, по моему мнению, фестиваль, организованный Сергеем Смбатяном – главным дирижером и художественным руководителем Государственного симфонического оркестра Армении, с которым я собираюсь играть сейчас. Это было в начале августа, когда был карантин и полный локдаун. Мы все были закрыты, а Армения была вообще «запечатана». И вот в таком «запечатанном» государстве он провел международный фестиваль с восемнадцатью участниками из разных стран на высочайшем уровне. Фестиваль проходил без зрителей, участники – в масках, с правильной рассадкой –как полагается. Мы с оркестром играли в пустом зале для видеотрансляции. Сама идея и возможность ее воплощения в стране, в которую не пускают вообще никого… Это было совершенно потрясающе! Когда мы приехали, выяснилось, что в списке коменданта страны ­­– четыре электронщика и участники фестиваля – на все государство. Первый выезд из дома после большого перерыва, первая гастроль – море впечатлений. 

Сейчас все значительно проще: есть во всяком случае прямой рейс, а летом мы добирались через Минск. Но все равно это того стоило.

– Сейчас политическая ситуация в Армении иная, чем летом минувшего года. Нет у Вас ощущения, что люди придут на концерт с другим настроением?

– Это – концерт-акция, организаторами которой выступают ДИАЛОГ, проект «Музыканты за мир», художественным руководителем которого я являюсь, и Государственный симфонический оркестр Армении. 

Проект «Музыканты за мир» существует более 10 лет. Его основная и единственная цель – посредством классической музыки нести общечеловеческие ценности, которые объединяют людей. В любой ситуации и любых людей. Классическая музыка не имеет границ, не имеет языка, она действует от сердца к сердцу. 

Ведь Арно Арутюновича был московским армянином, хотя родился и провел свою молодость в Ереване. Он сам говорил, что его армянский акцент не изменился, несмотря на то что он больше 50 лет прожил в Москве. Его творчество, его личность сейчас очень четко отвечает политической ситуации и говорят о том, что есть вещи, которые важнее. Политика меняется и взаимоотношения между государствами меняются: сейчас так, а через пять лет будет по-другому. А через десять лет будет совсем иначе. Последние пятнадцать лет назад наши отношения тоже «скакали» в разных направлениях, и все время менялись. Так происходит и с Арменией, и с другими государствами. Но музыкальный посыл, который артист несет со сцены, по моему глубокому убеждению, выше того, который несет даже очень значимый политик.

– Мне довольно часто приходится общаться с политологами, кавказоведами, и практически каждому из них я задаю один и тот-же вопрос: «Какие слова найти для армян, чтобы примирить их с новой реальностью?». Однозначного ответа на свой вопрос я до сих пор не получила. Возможно Вы, сами того не ведая, ответили на него…

– Слова, наверное, действительно сейчас найти нельзя. Любые слова, во-первых, могут быть истолкованы по-разному. Во-вторых, каждый человек видит нынешнюю реальность по-своему и на уровне государства, и на уровне собственной личности. Каждый человек видит это мир по-своему: для кого-то он дружественный, а для кого-то – враждебный.

– Кроме того, политикам свойственно интерпретировать события в свою пользу, манипулировать сознанием людей…

– Совершенно верно.

– Музыкой манипулировать невозможно…

– Может быть, музыка дана нам от Бога, от вселенной, от космоса или появилась внутри нас – как угодно можно это называть – но это опять слова. Самое главное заключается в том, что любая музыка, которая передается словами, это уже неправда. Правда музыки в том, что она сама по себе. 

– Я посмотрела сюжет, в котором Вы вместе с четырьмя музыкантами из разных стран выступали в Женеве в зале Генеральной Ассамблеи ООН. За одним фортепиано сидят пианисты Израиля и Палестины, за тремя другими – представители России, Украины и Швейцарии. 

– Это был один из наших проектов. Первый такой проект мы делали больше десяти лет назад в храме Христа Спасителя. Тогда на одной сцене в формате четырех роялей выступали 13 пианистов из разных стран-антагонистов. Это один из наших форматов. Он очень наглядный и показательный, и несет сильный эмоциональный смысл. 

Я помню это ощущение, как когда мы с Вадимом Холоденко сыграли «Светлый праздник» Рахманинова, и, как это обычно бывает, поклонились, и обнялись на сцене – люди в зале плакали. Это абсолютно нормальный человеческий жест, ничего сверхъестественного в этом нет. Что-то фантастическое – это другое, а вот так – нормально. 

– Я обратила внимание на то, что израильтянин в том видео каждый раз поднимался со стула, чтобы перевернуть страницу партитуры своему палестинскому коллеге, пока тот исполнял музыкальное произведение. Увиденное впечатлило меня гораздо сильнее любых политических заявлений…

– Я считаю, это очень мощный посыл. Это очень показательно и несет очень мощный заряд изнутри. За совместным выступлением на сцене – большая репетиционная работа, а репетиционная работа требует прежде всего доверия и близкого контакта, когда с человеком соприкасаешься и физически, и ментально. 

– Проект «Музыканты за мир» – это общий проект. В его рамках проводятся различные акции, верно?

– Да, в рамках этого проекта мы придумываем и организуем различные акции. В частности, в 2016 году был концерт в Армении. Выступали армяне и русские. Мы играли чудесный фортепианный концерт моего очень хорошего друга московского грузинского армянина Давида Мнацаканяна. Все это – так или иначе – несет то же самое послание.

– Нынешний концерт будет со зрителями. Есть ли у вас информация о наличии билетов? Сейчас еще можно купить билет?

– Я думаю, что возможности еще есть, потому что процесс подготовки к этому концерту был действительно непростой. Первоначально мы планировали провести его в августе, но случилось то, что случилось. До последних дней мы все не знали, что у нас получится. Буквально две–три недели назад мы поняли, что все получается, и тогда оркестр повесил афишу, и начал распространять билеты на концерт.

– Концертный зал рассчитан на 1272 человека. Это ведь не очень много?

– Да, немного, но и немало. Концерт для такого количества зрителей предполагает серьезную акцию по продвижению и рекламе. Так делаются любые концерты. Сейчас мы делаем это в очень короткие сроки. Я очень надеюсь на своих ереванских партнеров, поскольку эта часть задачи лежит на их плечах. Надеюсь на то, что имя Арно Бабаджаняна найдет отклик в сердцах ереванцев, потому что программа, действительно, совершенно чудесная. Она очень разнообразная и яркая для слушателей. 

Кроме того, все эти последние месяцы регулярных концертов в Ереване не было совсем – это я знаю точно. Не было их толком и в России почти год. Слушатель, конечно, изголодался по достойному концерту. Я верю в то, что у нас будет для кого играть.

– Вы бываете с концертами в разных странах. Аудитория этих стран отличается, или везде принимают примерно одинаково? Вы, безусловно, чувствуете энергетику зала, его настрой. Армянская аудитория отличается в этом смысле от других почитателей классической музыки?

– Вы знаете, по сути, принимают везде одинаково. Конечно, есть какие-то вариации. Понятно, что ни один концерт не похож на другой. Все концерты, которые я сыграл – а их нескольких тысяч – уникальны по-своему. Концерт – это люди. В этом великая тайна всей нашей профессии, тайна музыки, тайна действа, которое называется концертом классической музыки. Существует исполнитель, существует музыкальный материал, существует слушатель. Эта комбинация каждый раз разная, потому что люди разные. На концерт приходит человек из того мира, в котором он жил до этого: со своими заботами, проблемами, настроением, энергетикой, аурой. Задача исполнителя – как можно быстрее, или хотя бы к концу концерта все эти энергетики объединить в одну, чтобы люди испытали радость единения друг с другом. 

Что касается Вашего вопроса об армянских почитателях классической музыки – его можно перефразировать на мои впечатления от Армении. Армения, как южная страна, чрезвычайно гостеприимна. Это, по-моему, генетически заложено в памяти сотен поколений: гость – это самое главное на свете. 

– Ну, а когда гость исполняет произведение их гениального земляка, этнически и ментально близкого им человека, наверное, это усиливает позитивные эмоции в геометрической прогрессии… 

– Вы знаете, я никогда раньше армянскую программу в Армении не играл, за исключением концерта для фортепиано с оркестром композитора–дипломата Давида Мнацаканяна, который прошел в 2016 году. Чудесное сочинение, которое я очень люблю. Но Давид все-таки москвич, его музыка не связана с армянской народной музыкой, с ее национальной сущностью. А музыка Арно Бабаджаняна тесно связана.

В молодости группа композиторов из пяти человек перебралась из Армении в Москву. По воспоминаниям Арно Арутюновича, они дружили, жили фактически в одном общежитии, достаточно регулярно встречались с Арамом Хачатуряном, который был старшим в их группе, мэтром. Он всегда им говорил: «Ребята, любите и цените свою народную музыку. Близость к народной музыке сделает вас непохожими друг на друга». Когда-то еще Глинка сказал, что музыку делает народ, мы, композиторы, ее только аранжируем. 

Возвращаюсь к тому, с чего я начал – в этом смысле армянскую музыку я в Армении еще не играл, и мне самому очень интересно, как это будет воспринято.

– Не сомневаюсь в том, что все пройдет на высшем уровне, и Вы не откажете мне в любезности поделиться своими впечатлениями от этого концерта.

– С большой радостью. Знаете, я на самом деле с большим удовольствием и очень серьезно готовился к этому концерту. Помимо основной программы – там будет много песен: два певца Геворг Акопян из Санкт-Петербурга, Илья Кузьмин из Москвы, некоторые песни я играю в виде фантазии для фортепиано с оркестром, как их исполнял Арно Бабаджанян.  Но помимо этого, прозвучит «Героическая баллада» – его фортепианный концерт – очень серьезное трудное произведение, требующие многих месяцев подготовки. 

– Скажите, «Героическая баллада» выбрана именно сейчас неслучайно? 

– Скажу, честно. мне хотелось блеснуть собственными показателями. Я очень давно хотел ее сыграть. У меня ноты этой «Героической баллады» лежат лет пятнадцать в шкафу. А как у играющего концертирующего пианиста часто бывает – желание есть, а руки не доходят. В какой-то степени карантин сыграл на руку, потому что у меня было время посидеть дома, и что-то выучить. «Героическая баллада» была одним из первых произведений, за которые я взялся. Я его выучил для себя, потому что этот концерт мне очень близок, и я считаю его совершенно замечательным. Когда произведение выучено, есть большое желание исполнить его на родине автора. 

Трагические события случились позже, все обросло жуткой политикой, самому страшно делается. А первоначальный посыл был чисто творческий. 

– Классическая музыка – это удел избранных, элиты? Что за люди приходят к Вам на концерты?

– Единственное требование к человеку – это чтобы он мог концентрировать свое внимание больше десяти минут…

– У меня есть ощущение, что на концерты классической музыки ходят одни и те же люди, одна и та же аудитория. Она не расширяется и не сужается. Я ошибаюсь, наверное?

– Наверное, все-таки ошибаетесь. Всю свою творческую жизнь я слышу абсолютно справедливое замечание о том, что наша публика – это 60 +. Пожилые люди, которые ходят на классические концерты.  Но это замечание я слышу уже более тридцати лет. То есть сейчас им должно быть за девяносто. Но это почему-то не так. Из чего я делаю вывод, что возрастные границы несколько шире. Повторюсь еще раз: это определенный уровень развития собственного сознания, когда человек в состоянии быть внимательным в течение какого-то времени. 

Телевизионный трехминутный формат для концертов классической музыки убийственен. Но как известно, даже четырех-пятилетний ребенок в состоянии быть внимательным к одной теме больше трех минут.

– Ваша цитата: «Цель концертной деятельности состоит в том, чтобы привлечь общественное внимание к сохранению мира и стабильности на планете и продвижении ценностей гуманизма». Как Вам кажется, у Вас получается ее достигать?

– Получается. Во-первых, это большая цель, во-вторых, она – как горизонт, всегда удаляется по мере приближения. К этой цели прийти нельзя. Невозможно достичь вселенского гуманизма и полного понимания между людьми и абсолютного мира. Ни музыкой, ничем другим – слишком много против. Но это не означает, что к этому не надо идти.

– То есть, мир без агрессии и насилия некая утопия, красивая сказка?

– Да, это утопия, но Вселенная вокруг нас со своими законами – не утопия, это физика. Мы – микроскопическая часть этих законов, которые управляются космосом. Музыка – большая часть этих законов, потому что музыка – это звук, а звук –это большая космическая сила.

– Выходит, мы посредством музыки можем влиять на общество, делая его более гуманным, открытым и дружелюбным?

– Да! Как космос влияет на человека, так каждый человек влияет на космос. Все мы в конечном итоге одно единое квантовое целое. 

– С какими эмоциями Вы летите в Армению? Вот Вы садитесь в самолет и у вас на душе…

– Праздник!

Источник: Dialogorg.ru


Поделиться

Интересное

Возврат к списку