Обзор мировой прессы в рамках проекта Dialogorg.ru о ситуации вокруг Нагорного Карабаха - Новости
В субботу, 13 февраля, в Армении произошло землетрясение магнитудой 4,7 баллов и интенсивностью около шести баллов. Серьезных разрушений нигде не было, но ереванским клубам, торговым центрам и ресторанам пришлось на время остановить работу и попросить посетителей выйти на улицу. Выбежали из своих домов и напуганные подземными толчками жители некоторых многоэтажных зданий. Было у землетрясения и политическое изменение – оно вызвало еще одну волну критики в адрес премьера Никола Пашиняна и слухи о применении «сейсмического оружия» Турцией.
Субботнее землетрясение, которое достаточно сильно ощущалось в армянской столице, называют едва ли не самым мощным за период независимости. Сейсмолог Сос Маргарян сравнил его с землетрясением 1992 год в городе Мартуни, неподалеку от озера Севан. «Тогда треснули стены некоторых домов, но сильных разрушений не было», – рассказал он. На этот раз эпицентр землетрясения находился в 8 км к юго-востоку от Еревана, а глубина его залегания составила 10 км.
Сейсмологи зафиксировали около 20 повторных толчков, в результате чего МЧС страны до вечера призывало людей оставаться на улице.
По данным «Ъ», эта мера в целом соблюдалась. В момент толчков и сразу после них практически все торговые центры и рестораны в центре Еревана попросили посетителей выйти наружу. Через полчаса, когда толчки утихли, некоторые посетители стали проситься обратно, но им отказывали.
После трагедии в Спитаке в 1988 году, когда землетрясение разрушило сразу несколько городов и привело к гибели 25 тыс. человек, в армянском обществе достаточно популярны слухи о «сейсмическом оружии», которое якобы могут применять враги армянского народа. Разговоры о нем заполнили соцсети и сейчас. Но если в 1988 году сторонники конспирологических теорий подозревали в случившемся советское правительство, то теперь они винят Турцию. «Нужно серьезно расследовать версию искусственного землетрясения. Особенно если его эпицентр находился недалеко от границы с Турцией», – отмечают они.
Правда, учитывая напряженную ситуацию в стране, куда более важными можно назвать политические последствия землетрясения. Как только толчки утихли, премьер страны Никол Пашинян написал на своей странице в Facebook короткое сообщение: «По предварительным данным разрушений нет. В общине Эребуни Еревана пострадал один дом, один гражданин получил легкую травму. В нескольких местах отвалилась плитка».
Но даже это вызвало множество гневных постов о том, что комментировать землетрясение должно МЧС, а не премьер-министр. «Есть лишь одно, что вы должны сделать, это подать в отставку», – писали граждане страны. А другие напоминали, что в ноябре 2020 года, когда азербайджанская армия заняла Шушу, премьер Армении не был столь оперативен и первое время отрицал потерю ключевого города Нагорного Карабаха.
Наиболее бдительные пользователи также заметили, что армянский премьер трижды отредактировал свою запись в Facebook, приводя ее в соответствие с данными МЧС страны.
Присоединились к критике и бывшие соратники премьера, например экс-начальник Службы государственного контроля Давид Санасарян. «Хотя бы сейчас проведите профессиональные курсы и научите людей, что делать во время землетрясений, чтобы вместо паники и разговоров в соцсетях они могли следовать правилам безопасности. Не знать не стыдно, а не урегулировать ситуацию – преступно», – написал он.
Судя по всему, эти призывы были услышаны, и уже спустя несколько часов по общественному телевидению Армении показали ролики о том, как действовать во время землетрясения.
https://www.kommersant.ru/doc/4692050?query=армения
Русская служба Би-Би-Си в материале «Обмен болью» задается вопросом: можно ли примирить азербайджанцев и армян после войны в Карабахе.
В течение десятилетий, что длится Карабахский конфликт, призывы к миру оборачивались для армян и азербайджанцев травлей и обвинениями в предательстве со стороны соотечественников. Несмотря на это, активисты продолжали снимать фильмы и организовывать встречи, призванные подтолкнуть людей к разговору об общей трагичной истории. Новая война заставила победителей и проигравших поменяться местами, и, по сути, свела на нет все то немногое, чего удалось достичь «безоружным миротворцам».
Разгар первой Карабахской войны. С фронта в Баку привозят гроб с солдатом. Но вышла ошибка: солдат – армянин, и его привезли в Азербайджан по старому адресу, где он жил до войны. Герои фильма решают похоронить солдата в Грузии – в знак мира.
Так начинается известная по обе стороны конфликта короткометражная трагикомедия «Все к лучшему». Ее сняли в Азербайджане в 1997 году, через три года после того, как Баку потерпел сокрушительное поражение, потеряв не только Нагорный Карабах, но и прилегающие к нему районы. Проигравшая сторона сняла фильм, призывающий к миру. Его снял известный азербайджанский режиссер Вагиф Мустафаев, роли достались главным актерам страны.
Почти 30 лет армяне и азербайджанцы встречались на нейтральной территории, чтобы поговорить о мире и поделиться болью. Они снимали совместные фильмы, делали исследования, писали статьи – но их усилия не сблизили народы и не остановили вторую войну.
Миротворцы в изгнании
«Хотелось понять, почему люди ненавидят друг друга, и можно ли что-то сделать, чтобы это изменить», – объясняет свое желание заниматься миротворческими проектами 37-летняя азербайджанка Арзу Гейбулла. Начала она с журналистики в 2009 году – написав репортаж вместе с армянским коллегой из грузинского поселка, где мирно соседствуют армяне и азербайджанцы.
В 2013 году, живя на два города – Баку и Стамбул, она стала писать для армяно-турецкой газеты «Агос» – в том числе и о Нагорном Карабахе – и стала одним из главных объектов нападок азербайджанских СМИ и травли в соцсетях. Ее обвиняли в предательстве страны и «космополитизме», писали, что для нее «нет ничего святого». Уже через год ей пришлось с концами перебраться в Турцию – летом 2014-го в Азербайджане прошла волна арестов правозащитников и журналистов, сильно ужесточились правила получения иностранных грантов, и неправительственные организации стали закрываться.
«Я не была в Азербайджане с тех пор, как против меня началась кампания, – вспоминает Арзу. – Никаких уголовных дел против меня не было, но сообщения, которые я получала от друзей в Баку, сводились к тому, что они [власти] могли готовить что-то».
По совпадению, в том же году Ереван пришлось покинуть армянину Георгию Ваняну. Основанный им «Кавказский центр миротворческих инициатив» организовывал встречи армян и азербайджанцев, за это Ваняну присылали анонимные угрозы и травили в соцсетях, называя предателем и иностранным агентом. Группы националистов и местные власти в разное время срывали его попытки провести фестиваль азербайджанских фильмов в Армении.
В результате шесть лет назад Ванян закрыл свой центр и переехал в дом в горах – из него невооруженным глазом видно азербайджанское село. «Я уехал в 2014 году, в разгар репрессий против меня лично и нашей организации, когда меня всеми способами вынуждали [уехать], – рассказывает он. – Стал заниматься пассажирскими перевозками в Грузию, проще говоря, шоферить. Живу как отшельник, но не чувствую себя отшельником».
За несколько дней до окончания новой войны он написал открытое письмо премьер-министру Армении с призывом прекратить боевые действия и начать диалог с Азербайджаном. По словам Ваняна, после этого к нему пришли полицейские с требованием удалить публикацию из «Фейсбука» и оплатить штраф за критику действий властей в условиях военного положения.
Имя Арзу Гейбуллы в Азербайджане тоже вспомнили во время последней войны: в гневной публикации на одном из азербайджанских сайтов ее обвиняли в ненависти к собственному народу, дружбе с этническими армянами и распространении информации о том, что Азербайджан якобы использовал в войне сирийских наемников. «Это погнало новую волну ненависти и угроз, мне стали писать везде в соцсетях, – говорит Арзу. – После того как я закрыла общий доступ в свой «Инстаграм», я увидела, что у меня тысяча запросов, сообщения приходили в «Фейсбук» и «Твиттер». Был настоящий наплыв. И кому-то что-то объяснять после этого наплыва было невозможно».
В декабре в ее защиту высказывался Совет Европы.
«Я вижу, как глубоко люди умеют ненавидеть и как легко навести на кого-то прицел, – говорит Арзу Гейбулла. – Одного слова хватает, чтобы кто-то начал показывать на тебя пальцем, и после этого пальцем показывают все, и им совершенно не интересно слышать твою сторону».
«Правда в войне»
Первая война в Нагорном Карабахе – населенном преимущественно армянами регионе в составе Азербайджана – началась в 1992 году. Ей предшествовали ожесточенные споры о принадлежности автономии после распада СССР и изгнание этнических армян и азербайджанцев, которые жили «не в своей» республике.
Георгий Ванян, в то время мечтавший стать театральным режиссером, вспоминает, как ощутил «прозрение», наблюдая, как движение за независимость советских республик превращается в этнический раздор. Тогда он написал свою первую статью, выступив против нарастающего конфликта. «Как сейчас помню реакцию моих родителей и старших товарищей: «Ты все правильно говоришь, но сейчас об этом нельзя говорить публично», – рассказывает Ванян. – Не забуду никогда брошенную как бы невзначай реплику корифея национального театра и кино: «Ну что, брат, статейки пишешь… Сейчас воевать надо, правда – в войне».
Первая война продлилась два с небольшим года и унесла более 15 тысяч жизней. Баку потерял контроль не только над Карабахом, но и над семью прилегающими к нему районами.
Почти 30 лет после этого в зоне соприкосновения продолжались перестрелки, гибли военные и мирные жители. Власти с обеих сторон обвиняли друг друга в этнических чистках, отрицая любую ответственность за преступления своих народов, и способствовали распространению теорий заговора, которые мифами укреплялись в сознании людей. Конструктивных мирных переговоров, по сути, не велось, а редкие встречи лидеров стран скатывались к спорам о том, чей народ древнее.
«Тогда казалось, что время безразмерно, я разберусь со всем этим и вернусь в театр», – вспоминает начало 1990-х Георгий Ванян. В театр вернуться не вышло: в 2002 году он открыл «Кавказский центр миротворческих инициатив» и посвятил себя попыткам сблизить народы.
Закрытая каста
«На самом деле весь вопрос миротворчества в этом конфликте упирался в простое общение между людьми», – говорит армянский журналист Марк Григорян.
Для него миротворчество в основном было поводом встретиться за вином со старыми друзьями. Журналисты, писатели и активисты из других профессий встречались в нейтральных странах – чаще всего в Грузии – и обсуждали совместные проекты. Вечером выходили гулять по городу – например, по улице Шардени в старом Тбилиси, заходили в любимый ресторан и обсуждали Карабах.
«Политики не давали людям общаться 30 лет. И на самом деле оказалось, что люди все равно поддерживали связи и патриоты-армяне и патриоты-азербайджанцы могут общаться друг с другом, – рассказывает Григорян. – Это миротворчество было попыткой держаться за какую-то ниточку общения, обмена мнениями, а не руганью в соцсетях. Эта ниточка поддерживала то общее, что есть в нас: ведь совсем не обязательно чтобы армяне и азербайджанцы все время говорили только о конфликте и спорили о том, кому принадлежит долма».
Финансировали эти встречи и проекты чаще всего иностранные некоммерческие организации или правительства западных стран – в том числе отсюда и ярлык «иностранный агент», который вешали на участников.
На гранты от США и европейских правительств работает и организация Imagine Dialogue, с которой сотрудничала Арзу Гейбулла. Их главные проекты были построены вокруг совместного обсуждения истории: армян и азербайджанцев приглашали на семинары и на месте сообщали, что жить те несколько дней, что будут проходить занятия, они будут вместе – попарно.
Среди участников встреч были те, кто хорошо помнил войну, и предсказать, как люди будут реагировать на сложные темы, было невозможно. Но, как говорит Арзу, на ее практике серьезных эксцессов не было. «Мы не пытались создать понимание [конфликта] абсолютно у всех, но трое-пятеро участников, услышавших и понявших другую сторону, это уже успех, – рассуждает она. – Была однажды программа для журналистов – мы удивились тому, как они себя показали, но, вернувшись в свои страны, они продолжали писать как раньше, продолжали ту риторику. Мы чувствовали себя неловко… обманутыми».
Из-за отсутствия государственной поддержки у миротворческих организаций не было и не могло быть выхода на широкую аудиторию, и круг заинтересованных в этом людей становился «закрытой кастой», считает азербайджанский социолог Сергей Румянцев, участвовавший в миротворческих проектах с 2005 года.
«Миротворческие проекты затрагивали очень малую часть населения и никогда не были массовыми, – подтверждает Арзу Гейбулла. – Приезжали люди, делились своими историями, уезжали, а потом – не возвращались».
По словам Сергея Румянцева, государство старалось контролировать участников: «Все подозревали, что кто-то потом, после встречи, пишет доносы в госорганы».
Не то что участвовать в таких проектах, но и говорить вслух о том, что ты поддерживаешь мир с армянами, решались далеко не все. «На нас штамп маргиналов, – вздыхает сотрудник одного из государственных учреждений Азербайджана Керим. Он пишет о своих взглядах в социальных сетях, но попросил не называть своего настоящего имени в публикации, так как боится потерять работу. – Но одно дело быть маргиналом, а другое – национал-предателем».
Власти никогда не были заинтересованы в гражданских миротворческих проектах, уверен армянский журналист Марк Григорян: «Для меня понятно почему – потому что у правительств одна повестка, а у миротворцев другая. У правительств повестка дипломатических переговоров, им не хочется чтобы общество вмешивалось».
«Цикл безнаказанности»
Дипломатические переговоры успехом не увенчались. Кульминацией стремления к реваншу со стороны Баку и беспечности в отношении статус-кво со стороны Еревана стала вторая война, начавшаяся с наступления Азербайджана 27 сентября. За 44 дня боевых действий, только по официальным данным, погибло не менее 6 тысяч человек. Армения потеряла большую часть завоеванных в первую войну территорий.
Подписание мирного соглашения поздним вечером 9 ноября в Баку, несмотря на введенный из-за коронавируса комендантский час, встретили стихийными празднованиями, которые продолжались весь следующий день. В Ереване же вспыхнули беспорядки, премьер-министра Никола Пашиняна обвиняли в капитуляции и называли предателем. Победители и проигравшие поменялись местами.
Гражданские миротворцы с обеих сторон называют сложившуюся ситуацию зеркальной, говорят, что стороны «обменялись болью». «Война ничего не решает, и недовольство, проблема остается – она лишь перешла с одной стороны на другую, – говорит Марк Григорян. – Я переживаю, что проблема однажды снова вернет нас в горячую стадию конфликта».
«То, что мы видим сейчас, эта сегодняшняя глорификация победы – это мощный ресурс легитимности, который можно использовать десятилетиями, – считает бакинский социолог Сергей Румянцев. – Это будут использовать в Азербайджане, как до того использовали в Армении».
Все то немногое, чего гражданским активистам удалось достичь за межвоенные десятилетия, оказалось стерто новой войной: некоторые участники миротворческих проектов публично перековались в яростных патриотов, победители насмехаются над проигравшими, а СМИ акцентируют внимание на преступлениях, совершенных противником. «Я еду в такси и слышу, как по радио ведущий говорит, что, мол, никогда не забудем и не простим», – рассказывает госслужащий Керим.
Все это выливается и в социальные сети, где, как и до войны, армяне и азербайджанцы продолжают припоминать друг другу разнообразные зверства.
«Одна из трагедий в армяно-азербайджанских отношениях – это цикл безнаказанности за военные преступления, который установился в первой войне и повлиял на ведение второй, – говорит Лоуренс Броерс, британский исследователь Карабахского конфликта. – Вопросы ответственности потерялись во взаимной динамике конкурентных претензий и контрпретензий, в которых каждая сторона хранит молчание о преступлениях, совершенных от своего имени, или отвергает их как «фейк-ньюз».
Обе стороны, таким образом, пытаются выставить друг друга жертвой, вместо того чтобы требовать признания ответственности конкретных преступников. «Вы признаете преступления своей стороны не ради другой, вы делаете это для здоровья своего собственного общества, – говорит Броерс. – Необходимо признать боль другой стороны, но также взять на себя ответственность. Без этого приходят молчание, табу, манипулируемые воспоминания и новые циклы безнаказанности».
Именно работой над этим пыталась заниматься организация Imagine Dialogue: армян и азербайджанцев просили подготовить перечень важных для них дат и событий, после чего организовывали совместное их обсуждение.
«Они делали то, что другие организации не брались делать, – обсуждали историю конфликта, историю обеих стран, старались объяснить, откуда этот конфликт взялся и почему он продолжается», – рассказывает Арзу Гейбулла.
Теперь, говорит она, все придется начинать с нуля: «Надо массово менять мышление людей, объяснять, почему нельзя общаться на таком уровне и смотреть нормально на то, что кто-то кого-то режет в войне и говорить «правильно сделали». Я не знаю, как теперь это делать... и это опустошает». В одном она уверена – успеха без государственной поддержки не добиться.
«Образ миротворца, что работает втайне от своих сограждан, – бессмысленен и карикатурен, – говорит армянский правозащитник Георгий Ванян. – Любой миротворческий проект должен быть акцией, публичной акцией».
Армянин, гуляющий по Баку
Но готовы ли к таким публичным акциям обе страны?
Одним из пунктов мирного договора, подписанного главами государств, было разблокирование коммуникаций – последние 30 лет Армения и Азербайджан были отрезаны друг от друга. Советские железнодорожные пути ржавели, автомобильные дороги были заминированы.
Некоторые оптимисты в Баку и Ереване считают, что восстановление сообщения между странами поможет наладить общение между народами. Но и они соглашаются, что на это уйдут годы.
Депутат азербайджанского парламента Расим Мусабеков считает, что нужно не менее 10 лет. «Надо восстанавливать отношения. Армянам надо уходить от психологии реванша, и там должно произойти отрезвление, – говорит он в интервью Би-би-си. – Но я думаю, что и нам нужно отойти от эйфории победы и начать выстраивать отношения, если мы хотим мирной жизни для себя, своих детей и внуков».
На вопрос о том, готово ли государство помочь гражданскому обществу в налаживании этого общения, Мусабеков отвечает, что само общество к этому еще не готово. Об этом, по его мнению, можно будет говорить только после разминирования и восстановления региона, а также налаживания экономических связей.
«В войне можно в короткий срок достигнуть какого-то результата, а мир надо строить долго. Сегодня кажется немыслимым, что армянин, не чувствуя опасности, будет гулять в Баку или что азербайджанец поедет гулять по Еревану. Но через 10 лет это станет естественно, как гуляющий по Парижу немец или француз, гуляющий по Берлину», – убежден депутат.
О том, что конфликт «далек от урегулирования», говорят и с армянской стороны, но при этом указывают, что не готов к миру именно Азербайджан – из-за «постоянно озвучиваемых президентом Алиевым угроз» и «препятствия возвращению армянских военнопленных».
«Армянская сторона всегда выступала за гуманитарные контакты между обществами региона, которые должны основываться на взаимном уважении и терпимости с целью укрепления доверия между сторонами, – сказала Би-би-си пресс-секретарь армянского МИДа Анна Нагдалян. – Конечно, подобным программам должны предшествовать соответствующие предпосылки».
***
«Я тут посоветовался с психиатром – похороним его на холмах Грузии, в знак мира между тремя братскими народами», – говорит в конце фильма «Все к лучшему» местный сумасшедший. Герои везут гроб к границе.
Армянский правозащитник Георгий Ванян считает, что, несмотря на все достоинства, за эти годы фильм устарел и теперь выглядит как реликт и повод для стариков вспомнить, как армяне и азербайджанцы жили вместе. Режиссер фильма Вагиф Мустафаев сейчас снимает в основном документальные фильмы, 13 из которых – о жизни бывшего президента Азербайджана Гейдара Алиева. От комментариев Би-би-си он отказался.
На YouTube у фильма за 10 лет чуть менее 40 тысяч просмотров, зато это одно из немногих мест в интернете, где армяне и азербайджанцы не оскорбляют друг друга. Еще одно такое уникальное место – отрывок из фильма «Мерзавец» того же Вагифа Мустафаева. Герой грузина Мамуки Кикалейшвили едет в бакинском метро, где местный армянин Бока Давидян поет свою добрую любовную песню о том, что «виноваты во всем эти ландыши». 1988 год, до войн на Кавказе осталось совсем недолго.
https://www.bbc.com/russian/features-56003986
Немецкое издание Deutsche Welle пишет о том, что оппозиция в Армении протестует против демаркации границы с Азербайджаном
Лидер армянской оппозиции Манукян обвинил правительство Армении в сговоре с Азербайджаном. Он объявил о создании «Движения за спасение родины»
Лидер оппозиции Вазген Манукян на митинге в Ереване в пятницу, 12 февраля, обвинил власти Армении в сговоре с Азербайджаном и призвал население страны активнее включиться в общенациональное движение за отставку премьер-министра Никола Пашиняна и его правительства, сообщает корреспондент DW.
Кандидат на пост премьер-министра от объединенной оппозиции Вазген Манукян поделился с собравшимися на митинг на площади Свободы в Ереване своими подозрениями о том, что Никол Пашинян подписал с азербайджанской стороной некий договор, согласно которому под контроль Азербайджана переходят значительные территории теперь уже собственно Армении. По его словам, на 21-километровом участке дороги между армянскими городами Горис и Капан разместились азербайджанские пограничники, а также появились щиты с надписями «Добро пожаловать в Азербайджан».
Возвращение к советским границам
Между тем, согласно сообщению Минобороны Армении от 11 февраля, которое приводит агентство NEWS.am, безопасность 21 км дороги Горис-Капан, проходящей через спорную территорию, будет обеспечена силами российских пограничников. С армянской стороны линии соприкосновения будут размещены пограничные войска Армении, а со стороны Азербайджана – азербайджанские пограничные войска.
Позиция властей заключается в том, что по результатам первой карабахской войны в начале 90-х годов границы между двумя республиками оказались нарушены. И восстановление старых советских границ не могло не оказаться на некоторых участках болезненным.
Люди недовольны действиями властей
Власти пытаются успокоить людей, однако это ни к чему не приводит. На днях, к примеру, мэр Гориса демонстративно отказался от встречи с вице-премьером, посетившим регион, объяснив это тем, что власти не контролируют ситуацию и идут на уступки, не считаясь с интересами Армении.
Не успокаивают людей и обещание властей о том, что для семей из сел Шурнуха и Воротана, потерявших свои дома в результате демаркации границы между Арменией и Азербайджаном, будет построено новое жилье. Сельчане говорят, что некоторые посты азербайджанских пограничников расположились на расстоянии ста-двухсот метров от их домов.
Оппозиция требует отставки Пашиняна
Как заявил на митинге в Ереване Вазген Манукян, после сдачи значительной части Нагорного Карбаха Пашинян готовится сдать противнику и Сюникскую область. Лидер оппозиции объявил, что отныне площадь Свободы становится штабом «Движения за спасение родины», а также призвал людей создавать комитеты в каждом квартале, коллективе, населенном пункте. Манукян уверен, что акции неповиновения продолжатся, пока Пашинян не поймет, что «доверие народа к нему утеряно».
Интернет-издание «Кавказский Узел» сообщил, что журналисты в Ереване возмущены ограничением доступа в приграничные села.
Служба нацбезопасности Армении запретила журналистам без специального разрешения работать в приграничных селах Сюникской области. Требование спецслужб противоречит Конституции Армении и указывает на возможность новых территориальных уступок со стороны Еревана, заявили «Кавказскому узлу» представители общественных и журналистских объединений.
Как писал «Кавказский узел», по итогам осеннего обострения конфликта в Нагорном Карабахе и передачи под контроль Азербайджана «буферной зоны» вокруг этого региона были начаты работы по демаркации армяно-азербайджанской границы. В ходе этих работ жители нескольких сел Сюникской области Армении лишились хозяйственных угодий и домов.
Жители Сюникской области выходили на акции протеста, заявляя об опасении за свою безопасность из-за близости азербайджанских военных, они обвиняли власти в территориальных уступках. Процесс демаркации армяно-азербайджанской границы начнется только после установления дипломатических отношений, пока определяются лишь зоны фактического контроля двух стран, заявил МИД Армении в конце декабря.
Для работы в приграничной Сюникской области Армении журналисты теперь обязаны получать специальное разрешение органов национальной безопасности. Такие меры введены в связи с оперативной обстановкой, соображениями безопасности и ввиду проведения пограничных работ в регионе, говорится в заявлении Службы национальной безопасности Армении, опубликованном на странице Единого информационного центра в Facebook.
Для получения разрешения журналистам необходимо заранее письменно, в том числе в электронном виде, обратиться в СНБ, отмечается в публикации.
Армянским журналистам не объяснили причины ввода ограничений на работу в Сюникской области, заявила глава Союза журналистов Армении Сатик Сейранян. По ее предположению, властям Армении не понравились репортажи о проблемах приграничных сел, поэтому теперь журналистам не разрешено появляться в этих местах без специального разрешения.
«В последние три года власти принимают сиюминутные решения, которые не исходят из интересов СМИ, свободы слова и общества. Эти решения преследуют узкополитические цели удержания власти. Очевидно, что власти проявляют нетерпимость к свободе слова, объявив войну СМИ и инакомыслию», – заявила она «Кавказскому узлу».
Решение об ограничении работы журналистов в Сюникской области противоречит Конституции и законам Армении, которые не оговаривают для журналистов необходимость получать разрешения спецслужб для освещения ситуации в приграничных селах.
«Чтобы ограничения имели юридическую силу, необходим правовой акт о внесении поправок в решение о введении военного положения. В заявлении СНБ есть двоякие формулировки, как должен себя вести журналист. Кроме того, нет какого-либо правового урегулирования (по вопросу о том), чем грозит нарушение этого запрета», – пояснила Сейранян.
Есть мнение, что ограничения для журналистов связаны «с новыми территориальными уступками» в Сюникской области, глава добавила Союза журналистов. «Скорее всего, именно с этим и связаны эти ограничения – чтобы журналисты не увидели того, чего могут увидеть. Это не только вопрос деятельности журналиста, это и вопросы, связанные с будущим страны», – предположила она.
Координатор программ общественной организации «Союз информированных граждан» Даниел Ионесян разделяет мнение, что требование спецслужб о получении разрешения на журналистскую работу в приграничных селах Сюника не имеет никаких правовых оснований.
«Конституция гарантирует свободу выражения мнения и право получения информации. Кроме того, это требование противоречит пункту 3 статьи 4 закона «О СМИ», который запрещает цензуру, запрещает принуждать к отказу от распространения информации и запрещает какие-либо действия, которые препятствуют законной профессиональной деятельности журналиста», – заявил он «Кавказскому узлу».
Статья 42 Конституции Армении гарантирует право на свободное выражение мнения, а также на получение и распространение сведений без вмешательства государственных органов. Свобода выражения мнения может быть ограничена законом, в частности, исходя из интересов государственной безопасности. Статья 51 Конституции Армении, в свою очередь, гарантирует право на получение информации. Это право может быть ограничено только законом, в целях защиты общественных интересов или основных прав и свобод других лиц.
Нет закона, предусматривающего особую процедуру получения разрешения от спецслужб для профессиональной журналистской работы, отметил Ионесян.
«Ограничения могут быть введены в условиях военного положения соответствующим проектом решения. Кстати, 2 декабря парламент проголосовал за отмену соответствующего положения [об ограничениях для СМИ] в решении о введении военного положения. Если же есть объективная необходимость ограничить деятельность СМИ в интересах национальной безопасности, это должно сделать правительство, четко прописав объем ограничений, права и порядок, а парламент должен утвердить это решение. Теперь же получается, что СНБ взяло на себя полномочия, предписанные Конституцией парламенту», – пояснил он.
Спецслужбы не имеют права запрещать журналистам работу в приграничных селах и препятствовать их деятельности, добавил активист. «За воспрепятствование журналисткой деятельности предусмотрена уголовная ответственность. И если кто-то, в том числе пограничные войска, пойдут на нарушение закона, эти действия подпадут под соответствующую статью Уголовного кодекса», – подчеркнул Ионесян.
Согласно статье 164 УК Армении, воспрепятствование законной деятельности журналиста предусматривает штрафа в размере до 100 тысяч драмов (190 долларов США) либо исправительными работами на срок не свыше одного года. То же деяние, совершенное должностным лицом с использованием своего должностного положения, наказывается исправительными работами на срок до двух лет либо лишением свободы на срок до трех лет, указано на портале правовой информации Arlis.am.
Ограничение на распространение и получение информации журналистами недопустимы, заявила корреспонденту «Кавказского узла» исполнительный директор Центра медиа-инициатив Нуне Саркисян.
По ее словам, подобные шаги властей могут привести к дестабилизации ситуации в стране. «Это может породить панику в обществе, особенно учитывая поток непроверенной информации и слухов. Сегодня необходимо максимально доверять обществу и говорить с ним. Кроме того, в эпоху цифровой информации ограничения нелогичны и абсурдны», – отметила она.
Любое подобное ограничение в конечном итоге приводит к ограничению прав граждан во многих сферах, добавила Саркисян. «Ограничением свободы слова власти пытаются решить сиюминутные вопросы. Какой-либо концепции развития СМИ, чтобы общественность могла получать качественную информацию, ни правительство, ни парламент не предпринимали», – подчеркнула она.
Редактор русской версии Lragir.am, политический обозреватель Наира Айрумян тоже связывает решение СНБ с территориальными уступками Армении в Сюнике.
«После заявления Пашиняна о том, что правящая партия не собирается уходить, не осталось никаких сомнений, что властям придется выполнять все устные и письменные договоренности [трехстороннего заявления]. Возможно, в глубине души власти надеялись, что народ «не позволит» им выполнить договоренности, заключенные в страхе или в пылу поражения. Однако получилось так, что оппозиция и общество не оказали должного сопротивления, а оппоненты не обещали гарантий безопасности для нынешней власти. В итоге у властей Армении не осталось мотиваций для того, чтобы отказываться от выполнения обещаний», – заявила она «Кавказскому узлу».
Самый актуальный вопрос – организация коридора, который свяжет Нахичевань с Азербайджаном, добавила политобозреватель. «Эксперты не без оснований говорят, что речь идет о потере армяно-иранской границы и смыкании тюркского мира через Сюник. Это говорит не столько о территориальных уступках, сколько о полной геополитической трансформации региона и вероятной утере государственности Армении», – считает Айрумян.
https://www.kavkaz-uzel.eu/articles/359732/
По данным «Кавказского Узла» карабахские беженцы пожаловались на проблемы с выплатами и жильем.
Не все вынужденные переселенцы из Нагорного Карабаха получили положенные денежные компенсации в Армении из-за бюрократических проволочек. Для переезжающих в Степанакерт одной из самых актуальных остается жилищная проблема – из-за дефицита жилья беженцам приходится селиться в офисах и магазинах.
Как писал «Кавказский узел«, по данным с 15 ноября 2020 года по 10 февраля, в Нагорный Карабах из Армении в сопровождении российских миротворцев возвратились 52 388 человек.
Российские миротворцы учитывают не всех беженцев. Только к 30 ноября 2020 года без сопровождения российских военных из Армении вернулось около 30 тысяч жителей Нагорного Карабаха, сообщил министр территориального управления и развития региона Жирайр Мирзоян.
В настоящее время ведутся подсчеты жителей Нагорного Карабаха, которые вернулись домой, с целью «очистить базу данных и подвести статистику к реальным цифрам», сообщила 10 февраля корреспонденту «Кавказского узла» пресс-секретарь Миграционной службы Армении Нелли Давтян.
По ее словам, около 40 тысяч граждан Нагорного Карабаха, согласно регистрационным спискам, вернулось на родину на организованных министерством территориального управления и инфраструктур Армении автобусах. Однако сюда, отметила Давтян, не включены те граждане, которые вернулись в Нагорный Карабах иными путями, например, на собственной машине или на такси.
Нелли Давтян отметила, что данные министерства обороны России о возвратившихся жителях Нагорного Карабаха требуют корректировки, «Миграционной службе нужно около месяца для их уточнения», – добавила она.
«Единственным более или менее верным способом расчета является регистрация при въезде в Карабах граждан, причем обязательно все личные данные людей должны быть идентифицированы, чтобы не получилось так, что одного и того же человека считают по несколько раз. Еще нужно учитывать выезд граждан, что не делается, и получить сальдо», – отметила Давтян.
Около 1500 карабахцев на данный момент проживает на территории Армении в различных государственных приютах, общежитиях или гостиницах, сообщила корреспонденту «Кавказского узла» пресс-секретарь министерства труда и социального обеспечения Армении Зара Манучарян. По ее словам, за проживание эти граждане не платят аренду.
По словам Манучарян, созданный в период обострения конфликта в Ереване круглосуточный Центр поддержки для переселенцев, который помогал беженцам из Нагорного Карабаха решать проблемы, в том числе с проживанием, уже не функционирует из-за оттока карабахцев.
«Сейчас очень редко мы на горячую линию получаем звонки от беженцев с просьбой помочь в вопросе жилья, но министерство готово обеспечить жильем в тех же общежитиях, приютах, если у кого-то будет такая необходимость», – отметила пресс-секретарь.
Кроме этого, по ее словам, государство разработало программу, бенефициарами которой являются хозяева квартир, приютивших карабахцев у себя дома. Правительство выдает им по 30 тысяч драмов в месяц (около 57 долларов). Данные по этой программе пока не обобщены. «В Армении хозяевам квартир, приютивших арцахцев (жителей Нагорного Карабаха), выплачивается ежемесячно 30 тысяч драмов, а в Арцахе (Нагорном Карабахе) бенефициары этой программы получают 45 тысяч драмов (примерно 86 долларов)», – отметила Манучарян.
Ранее министр труда и социального обеспечения Месроп Аракелянпредставил данные, согласно которым, по состоянию на 18 января, в рамках осуществляемых правительством Армении программ поддержки граждан Нагорного Карабаха, находящихся во время войны в Армении, осуществлено выплат на сумму более 15 миллиардов драмов (28,6 миллиона долларов).
Порядка 15 программ поддержки продолжаются. Лицам, чьи дома оказались на территории, перешедшей Азербайджану и живущим в настоящее время в Армении, уже предоставлено содействие на сумму более 200 млн драмов (почти 382 тысячи долларов). «Арцахским (карабахским) гражданам, которые зарегистрированы и проживали в общинах, перешедших сейчас под контроль Азербайджана, предоставляется единовременная выплата в размере 300 тысяч драмов (572 доллара) на каждого получателя», – сообщил Аракелян.
По другой правительственной программе каждому человеку, переехавшему из Нагорного Карабаха в Армению, предоставляется финансовое содействие в размере 68 тысяч драмов (почти 130 долларов) плюс еще 15 тысяч драмов (почти 29 долларов), если у него нет недвижимости в Армении.
Жители Нагорного Карабаха устраивают свою жизнь в Армении
Алена Аветисян вместе с семьей переехала в Ереван во время боевых действий в Нагорном Карабахе. Семья Алены потеряла дом и бизнес в Гадруте. Город они покинули, в чем были одеты. Сначала их семья поселилась в Горис в надежде, что вернутся в родной Гадрут, но после пришлось перебраться в Ереван. Сейчас они снимают квартиру за 150 тысяч драмов (286 долларов).
«У меня появилась идея печь пахлаву, чтобы облегчить немного наши заботы. Сейчас это мой маленький бизнес. Мы все надеемся, что вернемся в наш Гадрут», – рассказала Аветисян корреспонденту «Кавказского узла».
Армине Григорян вышла замуж за коренного шушинца. Ее семья вынуждена была покинуть родной дом и искать пристанище в чужом городе. В первый раз их семья бежала из Шуши в Степанакерт в начале карабахского конфликта, в 1988 году. В 1992 году они вернулась домой. Спустя 28 лет их настигла та же участь, в этот раз они переехали в Ереван.
В семье Армине шестеро детей. Старший успел жениться. «Все оставили, уехали – дом, построенный нашим прадедом еще в XIX веке, имущество. Только детей смогли вывезти. Мы и представить себе не могли, что город-крепость могут сдать», – рассказала Григорян корреспонденту «Кавказского узла».
Сейчас им приходится снимать квартиру в Ереване и платить за нее 150 тысяч драмов (286 долларов) в месяц. Государственную помощь, по ее словам, они не получают из-за неточностей в списках, в которые они не попали. «Государство выплачивает по 300 тысяч драмов (572 доллара) за потерю имущества, но из нашей многодетной семьи эти деньги получил только сын. Выплачиваемые 68 тысяч драмов (примерно 130 долларов) из нашей семьи получили только двое», – отметила она.
В Ереване, по словам Григорян, создан штаб, занимающийся вопросами переселенцев из числа жителей Шуши, куда она не раз обращалась с вопросами о предоставлении ее семье помощи, но проблема не решается. «Сотрудники штаба говорят, что проблем нет, но сама программа онлайн не принимает наши имена, какой-то сбой идет. В результате мы остаемся без денег», – рассказала она.
Григорян отметила, что вернулась бы в Нагорный Карабах. «В Шуши у нас был хороший бизнес. Здесь муж и дети устроились на работу, хоть и мизер получают, но там и вовсе останемся без работы. Плюс ко всему в Арцахе (Нагорном Карабахе) сейчас все неопределенно и небезопасно, пока не будет положительного сдвига в вопросе статуса территорий, возвращаться не имеет смысла», – отметила Григорян.
Власти Нагорного Карабаха компенсируют беженцам аренду
В семье Саргсян десять человек. Они жили в селе Карин Так Шушинского района. Женщины и дети покинули село в октябре, а мужчины принимали участие в боях. Сейчас семья поселилась в одном из гостевых домов в Степанакерте. Супруга главы семьи рассказала корреспонденту «Кавказского узла», что за аренду они не платят, так как договор аренды хозяин гостевого дома подписал с министерством территориального управления и инфраструктуры, по линии которого и получает финансирование.
О жилищных проблемах беженцев в Нагорном Карабахе сообщил и автор блога «Нагорные повороты. Карабах» на «Кавказском узле». «Первое, что нужно людям, потерявшим свои дома – это жилье. Государство оплачивает аренду, но надо еще найти дом или квартиру, которую сдают внаем. Многие степанакертцы, которые в свое время прикупили по дешевке дома, сейчас сдают их втридорога, дороже даже, чем в Ереване», – написал он в публикации »Гадрутцы в Степанакерте».
Однако блогер привел и противоположные примеры. «Покажу обратный пример – пример человечности и благородства. Хозяйка самого центрального кафе Степанакерта (прямо рядом с площадью) решила, что сейчас, когда война унесла жизни тысячи молодых парней, когда многие семьи еще не нашли даже тела своих сыновей, ей не пристало открывать свое кафе. Она разделила кафе на две части и отдала его внаем многодетной семье из села Тох Гадрутского района. Понятно, что это исключение, редко кто так сделал, но знаю, что не только она одна. Дополнительную плату со своих жильцов хозяйка бара не берет, что положено государством – только это», – отметил он.
Житель Степанакерта на условиях анонимности рассказал корреспонденту “Кавказского узла” о том, что многие переселенцы из перешедших Азербайджану районов не смогли арендовать жилье в Степанакерте. При этом, по его словам, беженцы предпочитают селиться именно в Степанакерте, так как здесь проще найти работу, да и в плане безопасности столица предпочтительнее. «В селах небезопасно. Тем более что многие из них в результате войны стали приграничными. В нынешней ситуации, когда вокруг азербайджанцы, сельские общины более чем уязвимы», – отметил он.
По его словам, многие семьи беженцев вынуждены были поселиться в отведенных под офисы и магазины помещениях в многоквартирных домах. «Правительство Карабаха обещает хозяевам этих помещений финансирование в качестве арендной платы. Коммунальные затраты тоже компенсирует правительство», – добавил он.
Автор блога «Нагорные повороты. Карабах» на «Кавказском узле» отметил, что «ничего по-прежнему не ясно в дальнейшей судьбе людей, которые вернулись в Нагорный Карабах». «Все вернулось на круги своя: людей, чтобы получить положенную им помощь, гоняют из-за каждой бумажки, продуманно, чтобы многие отказались от того, что им полагается [...] Чем сейчас живет Степанакерт? Кто-то свой дом отстраивает, кто-то новую машину купил (у нас бум на внедорожники), а кто-то из тех, кто всего лишился, решил уехать», – написал он в публикации «Вот поворот какой – можешь махнуть рукой... Послевоенный Карабах» 4 февраля.
Ранее в эфире ArtsakhTV министр труда, социальных и жилищных вопросов Нагорного Карабаха Мане Тандилян отметила, что в списках беженцев имеются неточности, однако списки бенефициаров ведомство сверяет с данными министерства территориального управления инфраструктуры. Тандилян обратилась к жителям Нагорного Карабаха, которые по каким-то причинам лишились финансовой помощи, и предложила им обращаться в министерство территориального управления и инфраструктуры для решения проблем.
Она также отметила, что в Нагорном Карабахе жилищные проблемы решаются поэтапно. На первом этапе планируется заселить граждан, потерявших жилье, в обустроенные дома в сельских общинах Шушинского, Мартакертского, Аскеранского районов. Им также предлагаются средства для занятия сельским хозяйством. «Для государства стратегическое значение, в том числе с точки зрения продовольственной безопасности, имеет заселение в первую очередь сельских общин», – отметила Тандилян.
Она добавила, что для тех, кто из-за отсутствия жилья не может вернуться в Карабах, со стороны правительства делается все, чтобы ускорить решение проблемы. А пока они находятся на территории Армении, власти Армении сами разными программами вовлекают их во временные работы. «Почему временные? Чтобы эти люди при первой возможности вернулись на свою родину», – добавила Тандилян.
https://www.kavkaz-uzel.eu/articles/359669/
«Кавказский узел» сообщает, что останки четырех военных найдены в Нагорном Карабахе.
Спасатели обнаружили в зоне боевых действий еще четверых погибших военных, общее число найденных тел и останков достигло 1378, сообщила Служба по чрезвычайным ситуациям Нагорного Карабаха.
Как писал «Кавказский узел», к 12 февраля общее число найденных карабахскими спасателями тел и останков на местах боев в зоне конфликта достигло 1374.
13 февраля поиски останков велись на южном направлении Нагорного Карабаха, сообщила сегодня служба по чрезвычайным ситуациям.
По данным ведомства, в результате поисковых работ в районе реки Воротан (города Кубатлу) найдены останки четырех человек. По предварительным данным, они принадлежат участникам военных действий. Для установления личностей погибших назначена судебно-медицинская экспертиза.
Поисковые работы будут продолжены 15 февраля, отмечается в сообщении.
https://www.kavkaz-uzel.eu/articles/359777/
Газета «Известия» в материале «Заклятые соседи: когда Турция откроет границу с Арменией» пишут о том, что в Анкаре заговорили о нормализации отношений с Ереваном
Глава МИД Армении Ара Айвазян призвал Турцию разблокировать границу. По словам министра, Анкаре рано или поздно придется это сделать под давлением мировой общественности. Ранее глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу заявлял, что рассчитывает на нормализацию отношений с Арменией. «Известия» разбирались в том, что изменилось во взаимодействии двух стран после новой войны в Карабахе.
Застряли на границе
Глава МИД Армении Ара Айвазян заявил, что у Турции больше нет причин держать границу с Арменией закрытой. «Уверен, что Турция под давлением международного сообщества вернется в естественный процесс. В первую очередь речь идет о том, что отныне нет причин применять блокаду в отношении Армении. Как вы знаете, блокада, закрытие границ были обусловлены статус-кво в Арцахе [Нагорном Карабахе], который сменился посредством применения силы», – сказал министр, выступая в армянском парламенте.
Айвазян добавил, что разблокирование армяно-турецкой границы создаст для Еревана как возможности, так и серьезные вызовы. «Мы, как государство, как общество, должны быть готовы к предотвращению вызовов и использованию возможностей», – предупредил он.
Заявление министра раскритиковали в армянской оппозиции. В партии «Дашнакцутюн» заявили, что правительство Армении хочет смириться с новым статус-кво, «возникшим из-за агрессии турецко-азербайджанского тандема». «Непонятно, как правительство Армении представляет себе нормализацию отношений, когда всего несколько месяцев назад против части нашей родины была предпринята агрессия. У границ Армении проходят турецко-азербайджанские учения, а из уст высокопоставленных чиновников Турции и Азербайджана звучат угрозы территориальной целостности», – отмечается в заявлении.
МИД Армении пришлось выступить с пояснением. Пресс-секретарь ведомства Анна Нагдалян подчеркнула, что оценка действий Турции изменилась. «Все правительства Армении и ведущие организации диаспоры всегда считали блокаду незаконной и выступали за ее прекращение. Позиция Армении в этом вопросе осталась прежней, равно как и не изменилась решимость следовать приоритетам нашей внешней политики. Глава МИДа неоднократно отмечал, что мы будем рассматривать не заявления Турции, а действия. По сей день эти действия не несут конструктивный характер», – сказала Нагдалян.
Карабах раздора
Турция признала независимость Армении в 1991 году, но страны до сих пор не установили дипломатические отношения. Турция блокирует сухопутную границу, грузы между странами перемещаются транзитом через территорию Грузии. При этом воздушная граница открыта, самолеты из Еревана в Стамбул и обратно летают.
Одна из причин продолжительных споров – конфликт в Нагорном Карабахе. Во время войны 1991–1994 годов Турция поддержала Азербайджан. В 1992 году Анкара грозила вмешаться, называя положение дел неприемлемым. Годом позже армянские вооруженные формирования заняли азербайджанские районы, окружавшие Нагорный Карабах, в частности, Кельбаджарский район. Именно это стало формальным поводом для блокирования Турцией государственной границы с соседом.
Другая причина – дискуссии по поводу геноцида армян в Османской империи в годы Первой мировой войны. По разным оценкам, в результате депортации и истребления в 1915–1918 годах погибли от 700 тыс. до 1,5 млн человек. Турция, являющаяся правопреемницей Османской империи, утверждает, что в те годы погибали и мусульмане, а армян не убивали из-за их национальности, а значит считать те события геноцидом нельзя. Ереван и армянская диаспора, в свою очередь, добиваются международного признания и осуждения геноцида.
Третья причина – сложное отношение к территориальной целостности Турции. Официально Армения никогда не предъявляла территориальных претензий соседу. Но на неофициальном уровне армянские эксперты часто называют нелегитимным Карский мирный договор 1921 года, согласно которому Армения лишилась в том числе горы Арарат.
Накрыло войной
В 2009 году стороны попытались нормализовать отношения. Тогда в Цюрихе главы МИД Армении и Турции подписали протоколы об установлении дипотношений. Договоренности предполагали открытие посольств и разблокирование госграницы. Соглашения предстояло ратифицировать парламентам двух стран, и на этом этапе возникли новые сложности. Армянская оппозиция выступила против пунктов о взаимном признании границ. В Турции увязали подписание соглашений с освобождением азербайджанских районов в Нагорном Карабахе. Процесс ратификации оказался заморожен, позже протоколы признали недействительными.
Новый этап в отношениях начался в 2020 году. В ходе новой войны в Карабахе Турция однозначно поддержала Азербайджан. Анкара поставляла союзнику военную технику, переправляла, согласно сообщениям СМИ, советников и наемников. Зримым подтверждением тесной связи стало присутствие президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана на параде победы в Баку 10 декабря.
После подписания трехстороннего мирного соглашения турецкие политики заговорили о нормализации отношений с Арменией. Президент Турции заявил, что во взаимодействии двух стран может быть открыта новая страница. Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу сказал, что Анкара никогда не претендовала на территорию Армении. «Сегодня появился реальный шанс для того, чтобы между нашими странами установились добрососедские отношения», – отмечал он.
В Армении при этом заявлениям турецкой стороны не верили. В Ереване обращали внимание на военные учения, которые Анкара и Баку провели на территории турецкой провинции Карс, граничащей с Арменией. В маневрах задействовали танки, вертолеты, спецназ и снайперов. «Турецко-азербайджанские военные учения у наших границ не свидетельствуют о мирных намерениях», – говорила пресс-секретарь армянского МИД Анна Нагдалян.
С оглядкой на Россию
Эксперты считают, что отношения Армении и Турции вряд ли улучшатся. «В Армении и в армянской диаспоре договоренности с Турцией воспримут как попытку забвения геноцида. Кроме того, содержательный диалог с Анкарой в армянском обществе посчитают закреплением поражения в войне, политической и культурной капитуляцией. Наконец, нельзя забывать про российский фактор. Россия – главный миротворец в регионе. Ее мнение будет, наверное, определяющим для армяно-турецких отношений», – говорит «Известиям» политолог Артур Атаев.
Ведущий научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Николай Силаев также считает, что ожидать изменений не стоит. «Армения не простит Турции то, что та сделала в Карабахе. К тому же Анкара будет требовать каких-то уступок в обмен на открытие границы, а Ереван на это не пойдет. Поэтому улучшение отношений маловероятно», – отмечает эксперт.
https://iz.ru/1124081/igor-karmazin/zakliatye-sosedi-kogda-turtciia-otkroet-granitcu-s-armeniei
Интернет-издание FINMARKET.RU сообщает, что Правительство Армении использует в качестве «подушки безопасности» треть средств, привлеченных в результате размещения 10-летних еврооблигаций на сумму $750 млн.
«Размещено $750 млн вместо предусмотренных (в госбюджете -2021) $500 млн. Предлагаем разместить $250 млн на депозитном стабилизационном счету в качестве «подушки безопасности» для решения возможных проблем в течение года», – сказал Джунджугазян на заседании правительства в четверг.
Соответствующее решение принято кабинетом министров.
В свою очередь премьер-министр страны Никол Пашинян заявил, что в результате размещения еврооблигаций в Армении создана гарантия макроэкономической стабильности. «Это первый серьезный импульс преодоления экономического шока поствоенного периода (военный конфликт в Нагорном Карабахе осенью 2020 года), что означает, что международные инвесторы доверяют (. . .) политике правительства. Размещение еврооблигаций было запланировано в инструментарии финансирования дефицита бюджета 2021 года», – отметил Пашинян.
Армения 2 февраля завершила размещение 10-летних еврооблигаций на сумму $750 млн под 3,875%.
Ранее источник в банковских кругах сообщил «Интерфаксу», что организаторами размещения выступают JPMorgan, Citi и HSBC. Первоначальный ориентир доходности выпуска составлял 4,375-4,5%, в ходе сделки он был снижен до 3,875-4%. Спрос на долговые бумаги Армении в ходе сбора заявок превышал $2,9 млрд, по финальной ставке он составил $2,5 млрд.
Предыдущий раз Армения выходила на рынок евробондов в сентябре 2019 года, разместив 10-летние еврооблигации на $500 млн с доходностью 4,2% годовых.
http://www.finmarket.ru/database/news/5405372
Интернет-издание REGNUM сообщило, что российские миротворцы завершили в Карабахе разминирование вблизи Мартуни.
Более 24,3 тыс. взрывоопасных предметов было найдено и обезврежено специалистами Международного противоминного центра Минобороны России на 1358,3 га территории в Нагорном Карабахе. Об этом 13 февраля сообщает пресс-служба военного ведомства.
Всего с 23 ноября 2020 года специалисты инженерных подразделений российских миротворческих сил очистили от неразорвавшихся боеприпасов 1292 домостроения (включая 29 социально значимых объектов) и более 425 километров дорог.
При разминировании и очистке окраин населённых пунктов применяются современные робототехнические комплексы «Уран-6», которые значительно повышают безопасность военнослужащих и помогают при любой погоде поддерживать высокий темп очистки местности.
Напомним, что в последнее время российские сапёры проводили работу по разминированию территории Нагорного Карабаха в районе населённого пункта Мартуни.
Как сообщало ИА REGNUM, более 24 тысяч взрывоопасных предметов было найдено и обезврежено специалистами Международного противоминного центра Минобороны России на 1191,3 га территории в Нагорном Карабахе.
https://regnum.ru/news/polit/3190118.html
Американское издание Eurasianet пишет, что Армения рассматривает возможность открытия границы с Турцией.
На протяжении десятилетий Армения хотела, чтобы Турция сняла с нее блокаду. Сейчас, похоже, когда Анкара готова это сделать, изменилось настроение в Ереване. Каковы перспективы изменения ситуации – читайте в статье.
После окончания прошлогодней войны между Арменией и Азербайджаном турецкие официальные лица неоднократно упоминали, что, возможно, готовы открыть границу с Арменией. Но в Армении, где недоверие к Турции достигло рекордного уровня после того, как во время войны Анкара оказала решительную поддержку Азербайджану, их слова были встречены с подозрением.
До последней войны все было несколько иначе. В 1993 году, во время первой войны за Нагорный Карабах, Турция в одностороннем порядке закрыла границу и разорвала отношения с Арменией из солидарности с Азербайджаном и в знак протеста против захвата Арменией прилегающих к Карабаху территорий. Армения придерживалась официальной позиции, что закрытие Турцией границы было равносильно односторонней «блокаде» и что Ереван выступает за ее открытие.
В результате разгоревшейся в 2020 году войны Азербайджан восстановил контроль над значительной частью территории, которую потерял в 1990-х годах. Теперь, когда это препятствие устранено, турецкие официальные лица говорят, что заинтересованы в пересмотре вопроса о границе.
В частности, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган предложил создать «платформу» в составе шести стран, включая Армению, для развития регионального сотрудничества и содействия экономической интеграции. «Если в этом направлении будут предприняты позитивные шаги, мы откроем наши закрытые двери» для Армении, сказал он во время визита в Баку 10 декабря. В январе газета Washington Post процитировала некоего неназванного высокопоставленного советника Эрдогана, заявившего, что Анкара готова «нормализовать отношения с Арменией». Советник также добавил: «Проблемой для нас всегда была оккупация Арменией территории Азербайджана. Теперь это решено. Если Армения готова сделать шаг, мы готовы».
Но пока не ясно, каких конкретно шагов Анкара ждет от Еревана. Кроме того, армяне с тревогой восприняли менее примирительные заявления Турции, включая упоминание Эрдоганом на декабрьском военном параде в Баку Энвера-паши, одного из идеологов геноцида армян.
«Наша оценка основывается не на словах, а на делах, и здесь имеется множество противоречий», – сказала Eurasianet.org пресс-секретарь Министерства иностранных дел Армении Анна Нагдалян. «Границу закрыла не Армения, поэтому вопрос об открытии турецко-армянской границы в первую очередь следует адресовать Турции. Армения выступает за разблокирование всего транспортного сообщения в регионе», – отметила она, добавив, что на данный момент вопрос об открытии границы «не обсуждается».
Министр иностранных дел Ара Айвазян 10 февраля обозначил осторожный интерес к открытию границы, сказав, что у Турции «нет причин» держать ее на замке.
После окончания войны 10 ноября произошло множество событий, связанных с вопросом об открытии многих закрытых границ региона. Лидеры России, Армении и Азербайджана встретились 11 января, чтобы обсудить «разблокировку» транспортного сообщения, и с тех пор официальные лица трех стран уже провели несколько дополнительных встреч для проработки деталей. Однако движущей силой этого процесса, по всей видимости, являются Москва и Баку, а армяне, похоже, занимают более пассивную позицию.
В частности, на составлявшейся 30 января встрече заместителей министров иностранных дел трех государств «самым удивительным было то, что у Армении не было ни повестки дня, ни тем для обсуждения, ни требований», – сказал Eurasianet.org Ричард Киракосян, глава базирующегося в Ереване исследовательского центра «Регион». «Они не хотят этого, – добавил он, имея в виду открытие границы с Турцией. – Это примитивная позиция Пашиняна, что «мы слишком уязвимы, слишком слабы, чтобы нормализовать отношения с Турцией»«.
«Правительство Армении сейчас фокусируется не на этом, – сказал Eurasianet.org один высокопоставленный правительственный чиновник на условиях анонимности. – Не было никаких приготовлений, новых документов, или хотя бы проработки старых».
В результате в Армении высказываются опасения, что Анкара может поставить Ереван перед свершившимся фактом, а Ереван окажется не готовым к этому. «Даже если Армения скажет «нет», они [Турция] не позволят нам долго говорить «нет»«, – сказал в интервью новостному сайту CivilNet Арман Григорян, преподающий международные отношения в Лихайском университете.
«Если Турция в одностороннем порядке откроет границу, у нас не запланированы никакие меры реагирования, не проработаны возможные сценарии, и мы можем лишиться всех дипломатических дивидендов, сказав «нет, не открывайте ее, мы не готовы, как насчет национальной безопасности» и т.д., – сказал Киракосян. – Отсутствие стратегии только подталкивает Турцию к тому, чтобы воспользоваться ситуацией».
Тема отношений с Турцией стала в Армении очень болезненной. Ереван ввел запрет на импорт в страну турецких товаров, мотивируя это соображениями национальной безопасности. А политическая оппозиция пытается выставить премьер-министра Никола Пашиняна «агентом» Азербайджана и Турции, что может осложнить принятие Ереваном каких-либо решений.
Роберта Кочаряна, экс-президента Армении и врага Пашиняна, заявившего о заинтересованности в возвращении в политику, спросили в интервью 28 января о «впечатлении, что Пашинян является благоприятным кандидатом для Турции и Азербайджана». Кочарян уклончиво ответил, что Пашинян «делал все, что враждебное государство хотело бы, чтобы произошло в Армении». Другой известный критик правительства, Микаэл Минасян, заявил, что близкий союзник Пашиняна и спикер парламента Арарат Мирзоян – турецкий шпион.
Также высказывались опасения, что Армения, учитывая ее ослабленное положение, может оказаться вынужденной смягчить свои требования о признании Турцией геноцида этнических армян в Османской империи в 1915 году. Многие армяне выступали против последней попытки нормализации отношений с Турцией, которая началась в 2008 году при Серже Саргсяне, на том основании, что Турция пока не признала геноцид.
По словам Рубена Мелконяна, армянского тюрколога и декана факультета востоковедения Ереванского госуниверситета, Турция может выдвинуть дополнительные условия для нормализации отношений. «Мы сейчас находимся в слабом положении, и Турция может оказать давление на Армению, чтобы она отказалась от требования о признании геноцида», – сказал он Sputnik Armenia. В этой связи, по его словам, осторожный интерес министра иностранных дел Айвазяна к открытию границы является «ошибочным и рискованным».
https://inosmi.ru/politic/20210215/249139315.html
Польский журнал Krytyka Polityczna пишет о том, что Армения и Нагорный Карабах планировали вести войну XX века, а Азербайджан пришел с войной XXI
Интервью с Павлом Пенёнжеком (– репортером, журналистом, автором книг «Привет из Новороссии», «Война, которая нас изменила», «После халифата. Новая война в Сирии».
Krytyka Polityczna: 27 сентября 2020 года в Закавказье вновь началась война. Азербайджанские силы напали на населенную армянами территорию Нагорного Карабах, спорного региона, который де-факто принадлежал Армении, а де-юре Азербайджану. Очередной эпизод этого конфликта продолжался 44 дня, вы находились на армянской стороне. Азербайджан неохотно принимает у себя журналистов, я так понимаю, попасть туда было сложно?
Павел Пенёнжек: Гораздо легче было попасть в Армению, это более открытая страна. Но нужно отметить, что под конец недавнего этапа эскалации азербайджанское руководство несколько изменило подход к журналистам. Я знаю, что в Азербайджане находилась команда газеты «Нью-Йорк таймс», но с армянской стороны журналистов было определенно гораздо больше. Что касается меня, то я в любом случае отправился бы на ту сторону конфликта, которая защищается и теряет территории. Я исхожу из принципа, что с такой перспективы лучше видно ситуацию. На стороне, которая подвергается атаке, мирное население находится в более сложном положении. Кроме того, с нападающей стороной сложнее взаимодействовать, гораздо опаснее (если вообще возможно) работать, например, с военными во время наступательной операции.
– Не возникает ли проблем с объективной оценкой ситуации при описании конфликта с перспективы одной из сторон? В ваших репортажах ощущается «дефицит» Азербайджана. Я не обвиняю вас в отсутствии объективности, но риск ее утратить есть.
– В случае этого конфликта работать на обеих сторонах было очень сложно. Если, например, в 2014 и 2015 годах перемещаться на Украине можно было практически беспрепятственно, то в случае нагорно-карабахского конфликта это было практически невозможным. Разумеется, всегда лучше иметь возможность описать обе стороны конфликта, более широкая картина всегда интереснее, я бы с удовольствием ее увидел. Я не мог попасть на другую сторону, но старался, несмотря ни на что, как можно более объективно и непредвзято рассказать об этом конфликте. Азербайджанской перспективы, действительно недостает, но, я думаю, самое важное – быть на месте. Находясь в Армении или Нагорном Карабахе, было бы глупо звонить эксперту в Баку и просить комментарий. Если бы я писал аналитический материал на политическую тему, я бы так сделал, но репортаж – это история о человеке, так что автор должен находиться ближе к людям, а не к политике. Если бы Азербайджан не препятствовал въезду журналистов, я бы туда поехал.
– Азербайджан вносит людей, посещавших Нагорный Карабах, в черный список, считая пересечение границы региона со стороны Армении актом нарушения международного права. Вас в этот список внесли?
– Я не знаю.
– Мне хотелось бы еще вернуться к теме объективности и непредвзятой оценки ситуации. Армянская сторона подчеркивала религиозный аспект этого конфликта, опуская национальную тему, которая в этом конфликте кажется ключевой, и тот факт, что каждая сторона воюет за свою землю. Находясь на одной стороне конфликта, можно невольно принять ее точку зрения. У меня сложилось впечатление, что в интервью Мачею Окрашевскому (Maciej Okraszewski) вы использовали отчасти армянскую риторику. Вы сказали, что это конфликт между Азербайджаном и Нагорным Карабахом. Баку считает, что воюет с Арменией, а Нагорный Карабах – это непризнанная республика, которую оккупировали армяне.
– Армения не подключала к этому конфликту все силы, например, она не использовала авиацию (хотя решение могло быть связано с тем, что в этой сфере Азербайджан обладает неоспоримым перевесом). Кроме того, за исключением нескольких инцидентов, боев непосредственно на границе двух государств не было. Основной удар приняли на себя силы непризнанной республики, правда, армянская армия оказала им значительную поддержку. Другая тема – это армянские заявления о религиозной войне, отсылки к геноциду, которые международной общественности было очень сложно принять. Я не буду защищать ни одну точку зрения, впрочем, в самой Армении нет единой позиции по вопросу, чем считать этот регион: частью армянского государства или независимой республикой.
– С самых первых дней эскалации ситуации армянская сторона сообщала о том, что за азербайджанскую сторону воюют турецкие военные и сирийские боевики. Армянские информационные каналы распространяли доказательства их присутствия. Что об этом говорилось на месте?
– Эта тема постоянно обсуждалась. Армения опасалась, что турки придут на помощь Азербайджану, однако подтвержденной информации об участии в наступлении турецких военных нет. Присутствие сирийских боевиков, в свою очередь, подтверждено. Мотив участия боевиков и турецких военных часто звучит в рассказах о войне Нагорного Карабаха или Армении (эти названия использовались как взаимозаменяемые) против нескольких государств, получается нечто вроде «мы противостоим множеству врагов».
– По официальной информации, оружие Азербайджану поставляют Израиль, Пакистан, Турция и Россия. Россия продает оружие также Армении, на территории которой находятся две российские военные базы. Что думали армяне о России в ходе 44-дневной войны?
– Отношение к ней было разное, но, в принципе, все ждали ее шага, понимая, что это единственное государство, которое может что-то сделать. По мере развития конфликта настроения менялись, а Россия вызывала все больше разочарования. Согласно подписанному в ноябре соглашению, на территорию, остающуюся под контролем Армении, направили 1 960 российских военных. Это тоже вызвало неоднозначную реакцию. Я встретил как критиков такого решения, так и тех, кто его приветствовал. Вторых было больше. Армения лишилась 70% территории Нагорного Карабаха, судьба оставшихся земель зависит от пребывания российских миротворцев, но те могут в любой момент уйти.
– Я еще не слышала, чтобы россияне уходили с какой-нибудь территории, которую они заняли.
– Это правда. Они наверняка превратят этот район в милитаризованную зону. Местные жители утратили чувство, что эти земли остаются в их руках, поскольку туда пришло третье государство, хотя Россия всегда присутствовала в этом конфликте.
– После так называемой четырехдневной войны 2016 года я побывала в окопах на линии соприкосновения, они напоминали те, что можно увидеть в фильмах о войне начала XX века. В одном из своих репортажей для «Тыгодник повшехны» вы пишите, что новый этап конфликта стал столкновением двух разных столетий.
– Точнее, их смешением. Армения и Нагорный Карабах планировали вести войну XX века, а Азербайджан пришел с войной XXI. Он уже давно занимался модернизацией своей армии. Армяне, казалось, считали, что если им удалось одержать победу в 1990-х, им будет удаваться это и впредь. Я часто слышал высказывания, что если бы это была «настоящая» война, то есть война с винтовками, то армяне дошли бы до Баку. Технологии, однако, изменились, было видно, что Ереван это застало врасплох. Военные рассказывали мне, что они не ожидали атаки. Мобилизацию действительно развернули только тогда, когда она началась.
– Подвела армянская разведка?
– Не знаю, меня тоже это все удивило. Тем не менее сработал фактор неожиданности, поэтому первый удар отразить оказалось сложно. Азербайджан пробил линию соприкосновения на юге у границы с Ираном, потом ему было уже гораздо проще маневрировать, хотя в целом на такой гористой территории вести бои сложно.
– Один из самых важных эпизодов для обеих сторон конфликта – утрата/захват города Шуши/Шуша, лежащего в предгорьях. В 1994 году он стал символом победы для Армении и болезненного поражения для Азербайджана. Какие настроения были среди армян, когда он пал в 2020?
– Никто об этом не знал. Официальная армянская пропаганда сообщала, что продолжаются бои, все складывается хорошо, ситуация под контролем. Так продолжалось два дня, и лишь потом появилось известие, что азербайджанцы заняли город. Один нагорно-карабахский политик написал об этом в Фейсбуке, но ему никто не поверил, все решили, что его страницу взломали. СМИ преподносили информацию таким образом, что у людей не было реальной картины. Они были уверены, что Армения выигрывает войну, время от времени она что-то теряет, но все еще не так страшно. Когда выяснилось, что по новому соглашению она утратит контроль над большей частью территории, а на оставшейся появятся российские миротворческие силы, люди очень удивились. Даже жители Степанакерта/Ханкенди, откуда видно Шуши, не верили, что город сдастся, хотя в последние дни бои были страшными. После захвата Шуши Азербайджану не представляло труда захватить Степанакерт, так что единственным выходом из ситуации оставалось подписание соглашения. Можно, конечно, задаться вопросом, остался ли бы Шуши под контролем Армении, если бы его подписали раньше, но ответить на него невозможно.
– Наступательные операции планируют заранее, тем не менее момент, который выбрал для ее начала Азербайджан, кажется удивительным. Эскалация конфликта произошла осенью, а это не самое лучшее время для военных действий в гористой местности. Благоприятствующим фактором можно назвать политическую (выборы в США) и общемировую ситуацию (пандемия коронавируса). Чем еще можно объяснить выбор этих дат?
– Я говорил с аналитиком Ричардом Гирагосяном, он выдвигает гипотезу, что на выбор момента для начала военных действий повлияли также изменения климата. Разумеется, это лишь предположение, но осенью стало сейчас теплее, осадков в виде дождя и снега меньше, так что погода могла стать серьезным аргументом. В конце ноября действительно были отличные погодные условия для наступления.
– Когда шли военные действия, Армения находилась в первой десятке стран с самым большим количеством зараженных на 100 тысяч жителей. Там и в Нагорном Карабахе кого-то вообще волновала тема пандемии?
– Она находилась на втором или даже третьем месте в списке важных тем. В этом нет ничего удивительного, ведь когда появляется непосредственная угроза жизни в виде войны, вся система здравоохранения переориентируется на нее. В Степанакерте работала инфекционная больница, но там находилось всего несколько пациентов. Впрочем, неизвестно, сколько жизней унес коронавирус в Нагорном Карабахе, там никто не занимался сбором таких данных. Ясно одно: война, условия, которые из-за нее сложились, способствовали распространению вируса. Заразилось много иностранных корреспондентов.
– Подписанное соглашение выглядит шатким, это наверняка еще не конец конфликта.
– Армяне говорят, что азербайджанцы ждали 30 лет, значит, и они подождут, а потом вернут себе территорию. Даже если сейчас обстановка несколько успокоится, с одной стороны – благодаря победе, с другой – из-за поражения, это в любом случае не конец.
https://inosmi.ru/krytyka_polityczna/
Французский сайт Atlantico пишет, что карабахский город-призрак Агдам ожидает возрождения.
Себастьен Буссуа побывал в городе Агдам, ставшем одним из символов конфликта между Азербайджаном и Арменией. Некогда большой культурный центр Нагорного Карабаха, сейчас он представляет собой всего лишь груду развалин. Баку обещает восстановить город, следуя традициям.
Расположенный в 360 км от Баку Агдам стал настоящим символом 30-летнего противостояния, которое завершилось 10 ноября с подписанием соглашения о перемирии между Арменией и Азербайджаном под эгидой России после 44 дней ожесточенных боев двух враждующих стран. С 1993 года, то есть после первого карабахского конфликта, этот город, как и многие другие населенные пункты региона, перешел под контроль проармянского правительства и сепаратистской армии, которые стремились воплотить в жизнь мечту о великой Армении.
800 000 проживавших там азербайджанцев бежали или были выдворены. Оккупация Агдама повлекла за собой не его дальнейшее развитие с формированием армянского населения, а постепенный упадок всей жизни, которая существовала тут при азербайджанцах. Во времена СССР азербайджанцы и армяне десятилетиями жили в гармонии друг с другом, но крах советской империи пробудил новые националистические аппетиты. Как и Степанакерт, Агдам был одним из традиционно мультикультурных городов региона, которые были постепенно стерты с карты истории.
Сейчас сложно представить себе, что в начале 1990-х годов население Агдамского района (он довольно велик по площади) составляло почти 180 000 человек, из них – 25 000 в самом городе, который теперь превратился в призрак. Именно тогда, во время первой войны в Карабахе (1991-1994) 52-летняя Тарлан Искандарова потеряла две самые дорогие вещи в мире: мужа (он погиб в боях в 26 лет, всего через три месяца после свадьбы) и дом. Беременной женщине пришлось спасаться бегством: «Дочь – все, что у меня оставалось от мужа. Мы бросили все, даже свадебные подарки». Она решила бежать в июне 1993 года, потому что боялась повторения Ходжалинской резни. Лучше было потерять вещи, чем жизнь. Ей пришлось работать, несмотря на тяжесть положения. Она родила дочь вдали от дома, а затем нашла прибежище в 200 км от зоны боевых действий, пока ситуация не успокоится. Прожив много лет в палатках, она впоследствии все же получила хорошую квартиру от правительства, а ее пенсия сейчас выше, чем средняя зарплата по стране.
Когда Тарлан уезжала, она не думала, что это будет навсегда. От ее дома ничего не осталось. Тело ее мужа так и не нашли, и у нее не было возможности навестить его могилу. Агдам стал примером того, во что Ереван превратил Карабах: земля была очищена от азербайджанского населения и заселена армянами. Большая часть находившихся там деревень была разорена и заброшена. Здания разбирали, чтобы построить разбросанные тут и там по округе дома. От души Агдама, который некогда был большим культурным центром Карабаха с театром, садами, гостиницами и виноградниками, не осталось ничего. Раньше он был знаменит единственным в мире музеем хлеба, и там располагался национальный центр мугама (традиционная азербайджанская музыка).
Стоит еще только расположенная у одной из главных улиц большая мечеть. Она служила армянам наблюдательным пунктом. Два ее минарета бросают вызов постапокалиптической картине, которую еще не видела Тарлан после освобождения азербайджанцами своей территории, как они говорят. Размещенные здесь военные начали с уборки в храме, и на пыльном полу уже выложены ковры. То, что здание еще стоит, настоящее чудо. Дело в том, что армяне годами приходили сюда, чтобы разобрать дома кирпич за кирпичом и обосноваться в окрестностях. Затем, перед тем, как бежать во время наступления азербайджанских сил, некоторые из них сожгли свои дома, а оккупационная армянская армия Карабаха заложила повсюду в городе мины перед отступлением. Сопровождающие каждого посетителя военные строго запрещают отдаляться от асфальтовой дороги и заходить в переулки. Об опасности предупреждают и вбитые в землю таблички. Земля заминирована везде и надолго. Тарлан не терпится вернуться, но не в такой обстановке, не с угрозой для жизни. «Можно отдать сына и мужа стране, но нельзя никому отдать свою землю», – говорит она. И грустно добавляет: «Армяне даже вырвали виноградники у нашего дома».
Город был официально возвращен Азербайджану 20 ноября 2020 года, но сейчас представляет собой всего лишь груду развалин под наблюдением армии и саперов. Пройдут годы перед тем, как Тарлан сможет, наконец, вернуться, чтобы отстроить дом. Правительство обещает восстановить город по старому образцу, но с графиком и архитектурными проектами пока что нет ясности. В любом случае, Тарлан не может иначе: она должна сделать это ради мужа (боль утраты так и не улеглась) и дочери Нишаны (она не видела своего отца Самандара), чье имя буквально означает «наследие».
Она не возвращалась в Агдам и обустроила жизнь в другом месте. Как говорят многие беженцы, они хотят вернуться не только для того, чтобы вновь обрести свои корни, но и чтобы там умереть. И если Тарлан придется ради этого жить с оставшимися в Карабахе армянами, это будет непросто, но она не держит зла на новое поколение, которое, как она надеется, стремится к миру больше предыдущего. Но если те заведут старую песню, она ждет беды.
https://inosmi.ru/politic/20210205/249068739.html
Источник: Dialogorg.ru
