МА­РИ­НА ВА­ГАР­ШЯН: О ПРЕД­КАХ, О ТВОР­ЧЕСТ­ВЕ, О СЕ­БЕ - Новости

14 сентября 2024
228
МА­РИ­НА ВА­ГАР­ШЯН: О ПРЕД­КАХ, О ТВОР­ЧЕСТ­ВЕ, О СЕ­БЕ

Информационно-аналитический портал Dialogorg.ru представляет интервью Феликса Бахчиняна с художницей Мариной Вагаршян, опубликованное в первом номере журнала «Литературная Армения» 2024 года. «Литературная Армения» – единственный русскоязычный литературно-художественный и общественно-политический журнал в Армении, издается под патронатом Организации ДИАЛОГ.

К­вар­ти­ра ере­ванс­кой ху­дож­ни­цы Ма­ри­ны Ва­гар­шян – од­но из мо­их лю­би­мых мест в на­шем го­ро­де. Здесь все кра­си­во – и ин­те­рье­ры, и кар­ти­ны на сте­нах, и са­ма хо­зяй­ка до­ма. Уже чет­вер­тое по­ко­ле­ние в этой сем­ье за­ни­ма­ет­ся ис­кусст­вом, и да­же са­мый млад­ший предс­та­ви­тель ро­да, вось­ми­лет­ний внук ху­дож­ни­цы Мгер, в та­ком ок­ру­же­нии не мо­жет не за­ни­мать­ся ри­со­ва­ни­ем. Яр­кие цве­та, сол­неч­ные крас­ки, мно­го­фи­гур­ные ком­по­зи­ции на по­лот­нах соз­да­ют ат­мос­фе­ру по­зи­ти­ва и оп­ти­миз­ма, на­пол­няя ду­шу спо­койст­ви­ем, теп­ло­той и вы­зы­вая твор­чес­кую мо­ти­ва­ци­ю, да­же ес­ли сам не ри­су­ешь…

­Ма­ри­на Ва­гар­шян (род. в 1953 го­ду в Ере­ва­не) учи­лась на ди­зай­нерс­ком фа­куль­те­те Ере­ванс­ко­го го­су­дарст­вен­но­го инс­ти­ту­та изоб­ра­зи­тель­но­го и те­ат­раль­но­го ис­кусст­ва. В 1975–1986 гг. участ­во­ва­ла в соз­да­нии двух ху­до­жест­вен­ных и шес­ти ани­ма­ци­он­ных филь­мов на ки­нос­ту­дии «Ар­мен­фильм»; как ре­жис­сер сня­ла мульт­фильм «Ф­лю­гер» (1986). Про­ве­ла пер­со­наль­ные выс­тав­ки в Ере­ва­не, Ве­не, Кас­се­ле (Гер­ма­ни­я), Лод­зе (Поль­ша), Дуб­не (Рос­сия), участ­во­ва­ла во мно­гих груп­по­вых выс­тав­ках в раз­ных ст­ра­нах (Ар­ме­ни­я, Гру­зи­я, Фран­ци­я, США, Ве­ли­коб­ри­та­ни­я, Поль­ша, Шри-Лан­ка, Япо­ни­я). Мно­гие ра­бо­ты Ма­ри­ны Ва­гар­шян на­хо­дят­ся в го­су­дарст­вен­ных и част­ных кол­лек­ци­ях Ар­ме­нии и за ру­бе­жом. 

«­Ми­ни­а­тю­ры ху­дож­ни­цы из да­ле­кой Ар­ме­нии вы­пол­не­ны с ве­ли­чай­шей ск­ру­пу­лез­ност­ью, поч­ти фи­лиг­ран­ной от­дел­кой де­та­лей. Но мне хо­те­лось от­ме­тить и дру­го­е. Ма­ри­на – прек­рас­ный “расс­каз­чик”. Ее ра­бо­ты – это не­боль­шие эс­се, но­вел­лы и да­же це­лые ро­ма­ны. В них – фи­ло­со­фия жиз­ни, поз­нав­шей лю­бовь и ра­зо­ча­ро­ва­ни­е, го­речь раз­лук и не ли­шен­ную са­мо­и­ро­нии муд­рость» (Гер­хард Мат­ти­ас, ис­кусст­во­вед, Гер­ма­ни­я).

«­Мир Ма­ри­ны Ва­гар­шян – мир жен­щин. Жен­щи­ны, ок­ру­жен­ные мил­ли­о­на­ми тайн и, ко­неч­но, при­над­ле­жа­щие к это­му ска­зоч­но­му су­щест­во­ва­ни­ю. Кар­ти­ны, оформ­лен­ные в сти­ле ша­га­ловс­ких фан­та­зий, яв­ля­ют­ся им­пуль­сом, что­бы вой­ти в сво­е­об­раз­ную ат­мос­фе­ру женс­ко­го бу­ду­а­ра. ...С са­мо­го на­ча­ла пред­став­лен­ный стиль, теп­лые цве­та и кли­мат оп­ти­миз­ма, вку­пе с кар­ти­на­ми, соз­да­ли в рав­ной сте­пе­ни дру­жес­кую ат­мос­фе­ру вок­руг за­ме­ча­тель­ной ху­дож­ни­цы. Идеи Ма­ри­ны – это внут­рен­няя пот­реб­ность вы­ра­зить свои чувст­ва. Ее жи­во­пись – пси­хо­те­ра­пев­ти­чес­кие тре­ни­ров­ки, что расс­лаб­ля­ет пси­хи­ку, отк­ры­то го­во­ря о се­бе. Взг­ляд жен­щи­ны в ис­кусст­ве – это кон­цеп­ту­аль­ный взг­ляд на жизнь, это ми­ро­возз­ре­ни­е» (Я­га Мил­тон, Поль­ша).

«­Мет­ко най­ден­ная фор­му­ли­ров­ка ее кар­тин – “ви­зу­аль­ный рас­сказ” – на­по­ми­на­ет пси­хо­те­ра­пев­ти­чес­кий акт выс­во­бож­де­ния, ре­лак­са­ции пси­хи­ки ме­то­дом расс­ка­за, раск­ры­тия сво­е­го нут­ра. Тем бо­ле­е, что за­час­тую Ма­ри­на расс­ка­зы­ва­ет свои сны. Это – пси­хо­ло­ги­чес­кий под­текст ее пре­дель­но иск­рен­не­го твор­чест­ва. А есть еще и со­ци­аль­на­я, и мо­раль­но-э­ти­чес­ка­я, и да­же про­вид­чес­кая по­доп­ле­ка. Ведь она ри­су­ет так, буд­то вы­да­ет че­рез приз­му сво­е­го лич­но­го опы­та и суб­ъек­тив­но­го ви­де­ния ре­аль­но пе­ре­жи­тое – то, что в обы­ден­ных вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях или в судь­бо­нос­ных кол­ли­зи­ях лю­ди расс­ка­зы­ва­ют, го­во­рят друг дру­гу, то, что обоб­ща­ют и из че­го де­ла­ют вы­во­ды» (Ли­лит Сарг­сян, Ар­ме­ни­я).

   – До­ро­гая Ма­ри­на, я бы хо­тел на­чать на­шу бе­се­ду, как го­во­ри­ли древ­ние рим­ля­не, ab ovo – с са­мо­го на­ча­ла. В ва­шей лич­нос­ти, ок­ру­же­нии и твор­чест­ве чувст­ву­ет­ся не­час­то встре­ча­ю­ща­я­ся врож­ден­ная ин­тел­ли­гент­ность и ур­ба­нис­ти­чес­кая тра­ди­ци­я, что неуди­ви­тель­но – ва­ши кор­ни ве­дут в та­кие зна­чи­тель­ные цент­ры ар­мянс­кой куль­ту­ры, как Шу­ши и Тпхис-Тиф­лис…

– «Ab ovo», го­во­ришь? Спа­си­бо за по­пол­не­ние мо­их ск­ром­ных зна­ний ла­ты­ни. Ко­неч­но, все ­на­чи­на­ют свой путь с детст­ва, ко­то­рое я вс­по­ми­наю очень час­то. Вс­по­ми­наю по-раз­но­му, мно­го бы­ло ра­дос­ти и счаст­ья, а иног­да и огор­че­ний. Пом­ню, как од­наж­ды в боль­шой де­душ­ки­ной квар­ти­ре, не ви­дя ря­дом ма­мы, я вд­руг ис­пу­га­лась, по­чувст­во­ва­ла се­бя за­бы­той и заб­ро­шен­ной, и это ощу­ще­ние ст­ра­ха очень яр­ко всп­лы­ва­ет в мо­ей па­мя­ти.

­Моя ма­ма, Ека­те­ри­на Са­га­те­лян, окон­чив­шая Мос­ковс­кую кон­сер­ва­то­рию у из­вест­ной ар­фист­ки Ксе­нии Эр­де­ли, бы­ла пер­вой ар­фист­кой в Ар­ме­нии и, ес­тест­вен­но, наг­руз­ка у нее бы­ла боль­ша­я: ей не толь­ко нуж­но бы­ло иг­рать с сим­фо­ни­чес­ким ор­кест­ром, где до нее об­хо­ди­лись без ар­фы, но стать и пе­да­го­гом в Ере­ванс­кой кон­сер­ва­то­рии для вос­пи­та­ния кад­ров по клас­су ар­фы. По­э­то­му она час­то от­сутст­во­ва­ла: ­по ут­рам спе­ши­ла на ре­пе­ти­ци­и, по ве­че­рам – на кон­церт. А в про­ме­жут­ках – за­ня­тия с уче­ни­ка­ми. С та­ким гра­фи­ком она бы­ла еще лю­бя­щей же­ной и не­ве­ро­ят­но за­бот­ли­вой ма­тер­ью, сос­ре­до­то­чен­ной на вос­пи­та­нии ме­ня и мо­е­го стар­ше­го бра­та Ва­гар­ша­ка.

И вот, имея та­кую ма­му, я не мог­ла не по­лю­бить клас­си­чес­кую му­зы­ку – это про­и­зош­ло ес­тест­вен­ным пу­тем. Час­то я за­сы­па­ла под зву­ки ст­рун ар­фы: из-за нех­ват­ки вре­ме­ни ма­ма отк­ла­ды­ва­ла на позд­ние ча­сы ре­пе­ти­ци­ю с­лож­ных пас­са­жей сво­е­го ре­пер­ту­а­ра.

 У ма­мы бы­ла кра­си­вая по­зо­ло­чен­ная ар­фа. Ко­неч­но, я про­бо­ва­ла изв­ле­кать ка­ки­е-то зву­ки, «иг­ра­я» на ней, но же­ла­ния ос­во­ить э­тот слож­ней­ший инст­ру­мент не воз­ник­ло. А вот иг­ра на фор­те­пи­а­но прив­ле­ка­ла ме­ня ­го­раз­до боль­ше – ни­ка­ких бо­лез­нен­ных ощу­ще­ний при соп­ри­кос­но­ве­нии паль­цев с кла­ви­а­ту­рой не ощу­ща­лось, в про­ти­во­вес ст­ру­нам ар­фы. Как-то я слиш­ком ув­лек­лась му­зи­ци­ро­ва­ни­ем на фор­те­пи­а­но, и мой дед, Ва­гарш Бог­да­но­вич, рас­пах­нув дверь сво­е­го ка­би­не­та, дос­та­точ­но рез­ко вы­ра­зил свое не­до­вольст­во слиш­ком гром­кой му­зы­кой. Он был уве­рен, что за инст­ру­мен­том си­дит его не­вест­ка, и уди­вил­ся при ви­де внуч­ки. Очень ско­ро мой па­па уз­нал об этом мо­ем «­да­ро­ва­нии», и час­то по его прось­бе я «иг­ра­ла» раз­но­го ро­да му­зы­ку, дос­тав­ляя ему, иног­да и гос­тям, мас­су удо­вольст­ви­я. Этот мой дар уле­ту­чил­ся пос­ле пер­вых же уро­ков в му­зы­каль­ной шко­ле. Мно­го лет спус­тя мне «­пос­част­ли­ви­лось» в Моск­ве быть на кон­цер­те спон­тан­ной му­зы­ки. Ис­пол­нял мо­ло­дой му­зы­кант, я за­пом­ни­ла толь­ко его фа­ми­лию – Чи­жик. Вот приб­ли­зи­тель­но так иг­ра­ла и я в детст­ве, о чем по­ве­да­ла дру­гу, с ко­то­рым мы пот­ра­ти­лись на би­ле­ты, но, не дож­дав­шись кон­ца кон­цер­та, выш­ли.

– Вам бы­ло пять лет, ког­да скон­чал­ся ваш де­душ­ка – ред­кий ин­тел­лек­ту­ал Ва­гарш Ва­гар­шян. Сох­ра­ни­лись ли у вас еще ка­ки­е-ли­бо вос­по­ми­на­ния о нем?

– М­не вы­па­ло ро­дить­ся внуч­кой вы­да­ю­ще­го­ся че­ло­ве­ка, на­род­но­го ар­тис­та СССР, но увы, я бы­ла слиш­ком ма­ла, ког­да его не ста­ло. Оп­ре­де­лен­но мо­гу ска­зать: с его ухо­дом на­ша сем­ья ут­ра­ти­ла мно­го, це­лый пласт счаст­ья. Я ста­ла по­ни­мать это по ме­ре вз­рос­ле­ни­я, зна­ко­мясь с его кни­га­ми, с ли­те­ра­ту­рой о нем. Мас­су ин­те­рес­но­го со­дер­жат ос­тав­лен­ные им пись­ма, те­лег­рам­мы, за­пис­ки…В на­шем до­ме ца­ри­ла осо­бая ат­мос­фе­ра: шум­ная ар­тис­ти­чес­кая сем­ья ни­ког­да не ску­ча­ла и не ли­ша­ла се­бя удо­вольст­вий. Ве­че­ра­ми, ког­да дед бы­вал сво­бо­ден, нас, вну­ков и со­седс­ких де­тей, он вы­во­зил на сво­ем ав­то­мо­би­ле мар­ки «­Зим» за го­род. За ру­лем си­дел его лич­ный шо­фер – Жак, ар­мя­нин из Фран­ци­и.

Е­го вни­ма­ние и доб­ро­та по от­но­ше­нию к лю­дям, да­же нез­на­ко­мым, бы­ли безг­ра­нич­ны. Он усы­но­вил маль­чи­ка из при­ю­та, ког­да жил в Крас­но­да­ре, сей­час я дру­жу с сы­ном это­го са­мо­го маль­чи­ка по Фейс­бу­ку и с не­тер­пе­ни­ем жду на­шей вст­ре­чи. Пос­ле пе­ре­ез­да в Ере­ван он удо­че­рил де­вуш­ку, ро­ди­те­ли ко­то­рой, ро­дом из Шу­ши, бы­ли осуж­де­ны как «в­ра­ги на­ро­да». Она спа­ла в буд­ке ки­но­ме­ха­ни­ка уч­реж­де­ния «­Ки­ноп­ро­кат», где кру­ти­ли тро­фей­ные филь­мы, ди­рек­то­ром там бы­ла моя ба­буш­ка. С те­тей Ри­той, так впос­ледст­вии она зва­лась, мы бы­ли близ­ки до ее кон­чи­ны.

­Шу­ши – это от­дель­ная те­ма. Мой дед ро­дил­ся в этом го­ро­де. С ка­ким ин­те­ре­сом чи­та­ла я его кни­гу «­Мои друз­ья, родст­вен­ни­ки и я», в ко­то­рой он расс­ка­зал о бы­те и тра­ди­ци­ях лю­дей, жив­ших в Шу­ши до 1919 го­да – до ар­мянс­ких пог­ро­мов, во вре­мя ко­то­рых отец де­душ­ки был убит, а их дом разг­раб­лен и сож­жен – вмес­те с дру­ги­ми до­ма­ми бе­лос­неж­но­го, прек­рас­но­го ар­мянс­ко­го го­ро­да. Об этой тра­ге­дии в сем­ье ста­ра­лись не упо­ми­нать. Но я ду­ма­ю, что пе­ре­жив­ший та­кое го­ре де­душ­ка, мо­жет быть, имен­но по этой при­чи­не был всег­да чу­ток к чу­жой бе­де. И мне очень жаль, что его кни­га до сих пор не пе­ре­из­да­на и не пе­ре­ве­де­на на дру­гие язы­ки. 

 – Ес­ли прав­да, что за каж­дым сос­то­яв­шим­ся муж­чи­ной сто­ит жен­щи­на, то ка­ки­ми бы­ли ва­ша ба­буш­ка и мать?

– Ну, там, где есть лю­бовь, там есть и за­бо­та, вни­ма­ни­е, ува­же­ние к сво­е­му изб­ран­ни­ку и не­об­хо­ди­мая до­ля са­мо­от­вер­жен­нос­ти. Вот та­ки­ми бы­ли жен­щи­ны на­шей сем­ьи, ма­ма и ба­буш­ка. Глав­ное — под­держ­ка всех про­ек­тов и на­чи­на­ний. Де­душ­ка про­ве­рял свои ро­ли на ба­буш­ке, зас­тав­ляя ее слу­шать длин­ные мо­но­ло­ги. Ка­ко­е-то вре­мя они да­же выс­ту­па­ли на од­ной сце­не, так что те­атр ей не был чужд. Она не ск­ры­ва­ла ра­дос­ти, бо­лее то­го, вос­хи­ща­лась ус­пе­ха­ми сво­е­го бла­го­вер­но­го. На смерт­ном од­ре, уже по­ни­ма­я, что вра­чи не смо­гут его спас­ти, мой дед поб­ла­го­да­рил свою же­ну Ахав­ни: «Ес­ли б не ты, я бы не стал тем, кто я есть»... 

Ч­то же ка­са­ет­ся па­пы с ма­мой, то у ме­ня сох­ра­ни­лись пись­ма, ­ко­то­ры­ми ма­ма ста­ра­лась под­дер­жи­вать сво­е­го энер­гич­но­го и не­тер­пе­ли­во­го му­жа. Нет, он не хо­тел си­деть воз­ле же­ны, ему не тер­пе­лось сни­мать филь­мы на луч­шей ки­нос­ту­дии Со­ю­за – «Мос­филь­ме», но его, мо­ло­до­го, бра­ли в ас­сис­тен­ты или же ко­ман­ди­ро­ва­ли в за­ру­беж­ные ст­ра­ны сни­мать хро­ни­ку. Так он ока­зал­ся в по­вер­жен­ном Бер­ли­не сра­зу пос­ле разг­ро­ма на­цистс­кой Гер­ма­нии и ему уда­лось зас­нять да­же бун­кер са­мо­го Гит­ле­ра. Моя ма­ма тер­пе­ли­во жда­ла его, вос­пи­ты­вая ме­ня с бра­том в се­мье де­душ­ки, в Ере­ва­не. В ито­ге па­па вер­нул­ся в Ар­ме­ни­ю, и его ­кар­ье­ра, ес­тест­вен­но, сос­то­я­лась при под­держ­ке вдох­нов­ляв­шей его Ека­те­ри­ны, на­шей ма­мы.

 – Луч­шие филь­мы ва­ше­го от­ца, Ла­эр­та Ва­гар­шя­на, вош­ли в зо­ло­той фонд ар­мянс­ко­го ки­но. Я с ог­ром­ным удо­вольст­ви­ем про­чи­тал две кни­ги его ме­му­а­ров – цен­ные до­ку­мен­ты о со­ветс­ких вре­ме­нах и о мно­гих круп­ных ар­мянс­ких де­я­те­лях. Что ме­ня по­ра­зи­ло: бу­ду­чи со­ветс­ким чи­нов­ни­ком, Ла­эрт Ва­гар­шян дол­гое вре­мя не сос­то­ял в пар­ти­и, из-за че­го столк­нул­ся с не­ма­лы­ми пре­пятст­ви­я­ми.

­– Путь ре­жис­се­ра Ла­эр­та Ва­гар­шя­на был вов­се не из лег­ких. Ему при­хо­ди­лось тво­рить в ст­ра­не, где ис­кусст­во бы­ло глав­ным инст­ру­мен­том со­ветс­кой иде­о­ло­ги­и, и про­ги­бать­ся под нее долж­ны бы­ли все, а это ни­как не со­от­ветст­во­ва­ло его ми­ро­восп­ри­я­­тию. Нес­коль­ко филь­мов, соз­дан­ных им, не выш­ли на эк­ран. И все-та­ки его наз­на­чи­ли ди­рек­то­ром ки­нос­ту­дии «Ар­мен­фильм». В ре­зуль­та­те приг­ла­шен­ный им в Ар­ме­нию Сер­гей Па­рад­жа­нов снял фильм «Ц­вет гра­на­та». В об­суж­де­нии филь­ма по ини­ци­а­ти­ве па­пы при­ня­ли учас­тие ав­то­ри­тет­ные мас­те­ра ис­кусст­ва. Это бы­ло не­об­хо­ди­мо, по­то­му что фильм мно­гих на­пу­гал и был на гра­ни зап­ре­та. Од­на­ко мне­ние Мар­ти­ро­са Сар­ья­на и дру­гих по­вли­я­ло на ис­ход. Один из чи­нов­ни­ков не вы­дер­жал и ска­зал: «­Во всем ви­но­ват Ва­гар­шян!» В сво­их за­пи­сях па­па гор­дил­ся: «­Луч­шей пох­ва­лы мне не нуж­но». Он ока­зал­ся прав. Имя Па­рад­жа­но­ва и его фильм из­вест­ны в ми­ре. Нуж­ны ли тут ком­мен­та­ри­и?

 – В 2023 го­ду од­ним из луч­ших филь­мов ми­ро­во­го про­ка­та стал «Оп­пен­гей­мер» Крис­то­фе­ра Нол­ла­на. И я вс­пом­нил, что еще в 1970-е го­ды ваш отец хо­тел снять фильм об этом уче­ном, од­на­ко в Моск­ве да­ли по­нять, что ес­ли да­же ко­му-то и поз­во­лят соз­дать та­кую кар­ти­ну, то уж точ­но не «Ар­мен­филь­му».

­– То, что он пла­ни­ро­вал снять фильм о соз­да­те­ле атом­ной бом­бы Оп­пен­гей­ме­ре, еще раз до­ка­зы­ва­ет, что шел он сво­им пу­тем. Ему дол­жен был стоп­ро­цент­но нра­вить­ся ма­те­ри­ал бу­ду­ще­го про­из­ве­де­ни­я. А ин­те­ре­со­ва­ло его мно­го­е. Ему очень близ­ка бы­ла по­э­зия Ва­а­на Тер­ья­на, он со­би­рал ма­те­ри­ал для филь­ма о нем, со­би­рал ма­те­ри­ал и о Уил­ья­ме Са­ро­я­не, с ко­то­рым имел воз­мож­ность по­об­щать­ся, но, к со­жа­ле­ни­ю, жизнь дик­ту­ет сво­е...

О­тец от­ка­зал­ся от съе­мок ху­до­жест­вен­но­го филь­ма «Зд­равст­вуй, это я», над сце­на­ри­ем ко­то­ро­го ра­бо­тал с Ар­ноль­дом Ага­ба­бо­вым поч­ти год; все это вре­мя де­нег он не по­лу­чал, и се­мей­ные за­бо­ты лег­ли на пле­чи мо­ей хруп­кой, но силь­ной ду­хом ма­мы. А от­ка­зал­ся он сни­мать от­нюдь не проб­лем­ный с иде­о­ло­ги­чес­кой точ­ки зре­ния фильм пос­ле по­езд­ки в Моск­ву, где тог­даш­ний ру­ко­во­ди­тель го­су­дарст­ва Ни­ки­та Хру­щев вст­ре­тил­ся с твор­чес­кой мо­ло­деж­ью ст­ра­ны и про­я­вил отк­ро­вен­ную враж­деб­ность к «опас­но­му воль­но­ду­ми­ю» но­во­го по­ко­ле­ния ху­дож­ни­ков и пи­са­те­лей. Вп­ро­чем, вс­ко­ре отец сно­ва сту­пил на чре­ва­тую неп­ри­ят­нос­тя­ми сте­зю: взял­ся за до­ку­мен­таль­ный фильм о ве­ли­ком, но не уме­щав­шем­ся в рам­ки со­ци­а­лис­ти­чес­ко­го ре­а­лиз­ма Мар­ти­ро­се Сар­ья­не, ко­то­ро­му на тот мо­мент ис­пол­ни­лось 84 го­да. Ес­тест­вен­но, и этот фильм ока­зал­ся в опа­ле. Но снят он был прек­рас­но, и бла­го­да­ря ста­ра­ни­ям Ру­зан Сар­ьян, внуч­ки ху­дож­ни­ка, фильм восс­та­нов­лен и пос­то­ян­но де­монст­ри­ру­ет­ся в му­зе­е ­Сар­ья­на.

 – Вы с детст­ва об­ща­лись со мно­ги­ми вы­да­ю­щи­ми­ся де­я­те­ля­ми ис­кусст­ва. Из­вест­ны порт­ре­ты – ваш и ва­ше­го де­да, соз­дан­ные ру­кой Мар­ти­ро­са Сар­ья­на. Ко­го еще из дру­зей сем­ьи вы пом­ни­те?

– Дом ак­те­ров на те­пе­реш­нем прос­пек­те Маш­то­ца при­над­ле­жал как раз лю­дям из­вест­ным. В на­шем под­ъез­де, нап­ри­мер, жи­ли Грач­ья Нер­се­сян, Да­вид Ма­лян, Авет Аве­ти­сян, Ша­ра Тал­ьян. Та­те­вик Са­зан­да­рян жи­ла нап­ро­тив. Мно­гие дру­гие дос­той­ные лю­ди бы­ли на­ши­ми со­се­дя­ми. Мои ро­ди­те­ли час­то уст­ра­и­ва­ли за­стол­ья, ко­то­рые про­хо­ди­ли ве­се­ло, ост­ро­ум­но и ин­те­рес­но. Гос­ти бы­ва­ли раз­ны­е. Пом­ню Су­ре­на Ко­ча­ря­на, он по­ра­зил ме­ня сво­им го­ло­сом, ар­тис­тиз­мом и па­мят­ью (мог чи­тать сти­хи бес­ко­неч­но), Ле­о­ни­да Ен­ги­ба­ро­ва, по­ка­зы­вав­ше­го свои слож­ные трю­ки пря­мо в ком­на­те, за­пом­ни­лась его ск­ром­ность. Ва­лен­тин Под­по­мо­гов от­ли­чал­ся чувст­вом юмо­ра и сме­шил анек­до­та­ми. 

­Мар­ти­рос Сар­ьян был од­ним из по­чи­та­е­мых на­ми лю­дей. Па­па час­то во­дил ме­ня к не­му в гос­ти, нам бы­ло ин­те­рес­но бы­вать в его мас­терс­кой. Од­на из ра­бот Мар­ти­ро­са Сер­ге­е­ви­ча бы­ла спа­се­на мо­им от­цом. Речь о порт­ре­те Сер­гея Эй­зенш­тей­на. Сар­ьян ни­как не мог его за­вер­шить, был очень не­до­во­лен со­бой и с лег­ко­стью по­да­рил ри­су­нок па­пе. Уве­ре­на, эта кар­ти­на то­же пов­ли­я­ла на мое восп­ри­я­тие цве­та. В тот пе­ри­од па­па поп­ро­сил Мар­ти­ро­са Сер­ге­е­ви­ча на­пи­сать с ме­ня порт­рет. У ме­ня ос­та­лись са­мые яр­кие вос­по­ми­на­ния о тех ми­ну­тах, ког­да я по­зи­ро­ва­ла ве­ли­ко­му мас­те­ру. Уди­ви­тель­но, порт­рет по­лу­чил­ся нес­коль­ко вз­рос­лее ме­ня на тот мо­мент, но я се­бя уз­на­ю, так как та­кой я ста­ла зна­чи­тель­но поз­же. Порт­рет сей­час на­хо­дит­ся в му­зе­е.

– Да­вай­те пе­рей­дем к ва­ше­му твор­чест­ву. Яр­ки­ми крас­ка­ми в ар­мянс­кой жи­во­пи­си ни­ко­го не уди­вишь, но вам это, ка­жет­ся, уда­ет­ся… Ка­кие труд­нос­ти приш­лось вам пре­о­до­леть на этом тер­нис­том пу­ти, ведь при­ня­то счи­тать, что ху­дож­ник – про­фес­сия мужс­ка­я?

– Мне всег­да ка­за­лось, что твор­чест­во, лю­бой вид ис­кусст­ва – это не для ме­ня. По­ни­ма­ешь, я с детст­ва ви­де­ла так мно­го из­вест­ных, та­лант­ли­вых, вы­да­ю­щих­ся лю­дей, что и по­мыс­лить не мог­ла о чем-ли­бо по­доб­ном. 

Ч­то ме­ня в них прив­ле­ка­ло и удив­ля­ло? Не­ве­ро­ят­ная са­мо­от­да­ча, эру­ди­ци­я, раз­нос­то­рон­ность их ин­те­ре­сов и да­ро­ва­ни­я. К при­ме­ру, па­па знал на­и­зусть мно­го сти­хов и да­же це­лые по­э­мы раз­ных ав­то­ров (у не­го бы­ла иск­лю­чи­тель­ная па­мять), он пи­сал, ри­со­вал, за­ни­мал­ся физ­куль­ту­рой, всег­да был в кур­се то­го, что тво­рит­ся в ми­ре – и все это сов­ме­ща­лось с ра­бо­той ре­жис­се­ра и об­щест­вен­ной де­я­тель­ност­ью…

 Учась в шко­ле име­ни Че­хо­ва, я боль­шей част­ью за­ни­ма­лась му­зы­кой, спор­том и бра­ла уро­ки анг­лийс­ко­го язы­ка. О ри­со­ва­нии мне на­пом­нил па­па, ког­да я бы­ла уже в де­вя­том клас­се. Его ре­ше­ние сде­лать из ме­ня ху­дож­ни­цу не под­ле­жа­ло об­суж­де­ни­ю. А я сов­сем не ду­ма­ла о по­доб­ной про­фес­си­и! Я меч­та­ла стать ар­хе­о­ло­гом или гип­но­ти­зе­ром, или, на ху­дой ко­нец, фи­зи­ком… Но ре­ше­ние от­ца я при­ня­ла сто­и­чес­ки, ск­рыв на­вер­нув­ши­е­ся на гла­за сле­зы. В воп­ро­се ри­со­ва­ния я бы­ла тог­да в ну­ле­вой по­зи­ци­и. Ко­неч­но, в детст­ве я всег­да име­ла воз­мож­ность жи­во­пи­сать мас­ля­ны­ми к­рас­ка­ми на па­пи­ном моль­бер­те, лю­би­ла ри­со­вать ро­жи­цы, как все де­ти. Но что­бы это ста­ло де­лом мо­ей жиз­ни – у ме­ня и в мыс­лях не бы­ло та­ко­го!

 Но приш­лось сми­рить­ся. Го­то­вясь к пос­туп­ле­нию в вуз, я ста­ла по­се­щать уро­ки ри­со­ва­ния и жи­во­пи­си. Ху­дож­ни­ца Аня Па­ро­нян ве­ли­ко­леп­но сп­ра­ви­лась со сво­и­ми обя­зан­нос­ти – все ее уче­ни­ки ри­со­ва­ли оди­на­ко­во и…­не­ин­те­рес­но. И все-та­ки год по­се­ще­ния ее мас­терс­кой не про­шел да­ром: я пос­ту­пи­ла в Ху­до­жест­вен­но-те­ат­раль­ный инс­ти­тут. Выб­ра­ла ди­зай­нерс­кий фа­куль­тет, уве­рен­на­я, что не смо­гу кон­ку­ри­ро­вать с вы­пуск­ни­ка­ми ху­до­жест­вен­но­го учи­ли­ща име­ни Фа­но­са Тер­ле­ме­зя­на, ко­то­рые по­сту­пи­ли на фа­куль­тет жи­во­пи­си.

Од­на­ко на пер­вых кур­сах мы, как и жи­во­пис­цы, учи­лись в ос­нов­ном ри­со­ва­нию и жи­во­пи­си. Ди­зай­нерс­кий фа­куль­тет толь­ко-толь­ко фор­ми­ро­вал­ся, спе­ци­а­лис­тов бы­ло не так-то мно­го, а ху­дож­ни­ков сре­ди пре­по­да­ва­те­лей бы­ло го­раз­до боль­ше. Учи­лась я без осо­бо­го ин­те­ре­са: слиш­ком нов был для ме­ня этот мир, мно­гое бы­ло не­по­нят­ным, все я де­ла­ла без осо­бо­го эн­ту­зи­аз­ма.

 «П­рос­ну­лась» я лишь на пос­лед­них кур­сах. По­мог­ла это­му моя друж­ба со сту­ден­том с ре­жис­серс­ко­го фа­куль­те­та, ко­то­рый по­да­рил мне руч­ку для ту­ши и пе­ро. Его отец был из­вест­ный ху­дож­ник – это бы­ли его инст­ру­мен­ты.

С­во­им пер­вым за­ри­сов­кам с туш­ью и пе­ром я уди­ви­лась са­ма! В даль­ней­шем из ме­му­а­ров мо­е­го из­вест­но­го де­да я уз­на­ла, что он пос­ле окон­ча­ния Ком­мер­чес­кой сред­ней шко­лы в Тиф­ли­се не­ко­то­рое вре­мя ра­бо­тал чер­теж­ни­ком на неф­теп­ро­мыс­лах Ба­ку. Вот так ге­не­ти­чес­ки аук­нул­ся в мо­ей на­чи­на­ю­щей­ся твор­чес­кой жиз­ни го­лос мо­их пред­ков.

­По ри­сун­ку у ме­ня в дип­ло­ме от­мет­ка «от­лич­но», так что па­пи­но чут­ье сра­бо­та­ло.

­Как мне уда­ва­лось пре­о­до­ле­вать ген­дер­ные проб­ле­мы? В мо­ло­дос­ти, ко­неч­но, отс­та­и­ва­ла свои «п­ра­ва», но пос­те­пен­но при­шла муд­рость. ­Ду­ма­ю, очень важ­но, ос­та­ва­ясь жен­щи­ной, не кон­ку­ри­ро­вать с про­ти­во­по­лож­ным по­лом. Глав­ное приз­на­вать на­ши раз­ли­чи­я и в ми­ро­о­щу­ще­ни­ях, и в восп­ри­я­ти­ях. Сле­до­ва­тель­но, мир­ное со­су­щест­во­ва­ни­е, а не кон­ку­ри­ро­ва­ние обес­пе­чит лич­ност­ный рост и муж­чин, и жен­щин.

­Да, бы­ло вре­мя, ког­да я сом­не­ва­лась в пра­виль­нос­ти вы­бо­ра сво­е­го жиз­нен­но­го пу­ти, ведь нет ве­ли­ких ху­дож­ниц. Ме­ня под­дер­жа­ла как-то ­пе­ви­ца Ме­ла­ния Або­вян, она срав­ни­ла на­ши про­фес­си­и: не­у­же­ли пе­ви­цы ус­ту­па­ют пев­цам? Это оз­на­ча­ет, что мы обе слу­жим ис­кусст­ву, толь­ко в раз­ных фор­мах. Я ей очень бла­го­дар­на за подс­каз­ку! 

 – Вы ра­бо­та­ли в ар­мянс­кой ани­ма­ции в пе­ри­од, ког­да она да­ла о се­бе знать. Мне ка­жет­ся, это пов­ли­я­ло на ваш стиль…

 – Пос­ле инс­ти­ту­та ме­ня нап­ра­ви­ли в НИ­И­ТЭ (на­уч­но-исс­ле­до­ва­тельс­кий инс­ти­тут тех­ни­чес­кой эс­те­ти­ки), где мне да­на бы­ла воз­мож­ность ра­бо­тать в ка­чест­ве дип­ло­ми­ро­ван­но­го ди­зай­не­ра. Но я не смог­ла вой­ти в этот скуч­ный мир, не име­ю­щий ни­ка­кой свя­зи с нас­то­я­щим про­мыш­лен­ным ди­зай­ном. Моя дип­лом­ная ра­бо­та, кс­та­ти, бы­ла от­ме­че­на нес­тан­дарт­ност­ью мыш­ле­ни­я, ее вы­ста­ви­ли на ВДНХ и удос­то­и­ли гра­мо­ты. А на этой ра­бо­те был лишь план предп­ри­я­тия на за­дан­ные те­мы – и ни­ка­ко­го твор­чест­ва!

В это же вре­мя ме­ня за­ин­те­ре­со­ва­ла ар­мянс­кая муль­тип­ли­ка­ци­я, ко­то­рую час­то по­ка­зы­ва­ли по те­ле­ви­зо­ру. А так как в детст­ве я обо­жа­ла пе­ре­лис­ты­вать кни­ги с ка­ри­ка­ту­ра­ми ху­дож­ни­ков раз­ных ст­ран и са­ма про­бо­ва­ла ри­со­вать неч­то по­доб­но­е, моя за­ин­те­ре­со­ван­ность ани­ма­ци­ей не бы­ла слу­чай­ност­ью. В ос­нов­ном кни­ги эти по­ку­пал па­па, они бы­ли на раз­ных язы­ках, так как при­во­зил он их из за­ру­беж­ья. Мо­и­ми лю­бим­ца­ми бы­ли Фи­лю­тик ху­дож­ни­ка Ленг­ре­на, бра­вый сол­дат Швейк Ио­зе­фа Ла­да, очень впе­чат­ля­ла кни­га «­Сот­во­ре­ние ми­ра» Жа­на Эф­фе­ля, а ка­ри­ка­ту­рист Аль­бер Дю­бо до сих пор ос­та­ет­ся в спис­ке луч­ших мо­их книг это­го жан­ра.

­Па­па сох­ра­нял эти мои за­ри­сов­ки, да­же вс­тав­лял в рам­ку те, что нра­ви­лись. И сейчас од­на из мо­их детс­ких ра­бот ви­сит на сте­не в на­шей квар­ти­ре.

К­ро­ме про­че­го, опять в счаст­ли­вом детст­ве, пом­ню ре­жис­сер­ские про­бы с мо­и­ми ма­лень­ки­ми друз­ья­ми. Спон­тан­но при­ду­ман­ный мною сю­жет, ди­а­ло­ги, ра­бо­та над кос­тю­ма­ми – все эти всплес­ки твор­чес­кой фан­та­зии воз­ро­ди­лись во вре­мя пре­бы­ва­ния мо­е­го в ар­мянс­кой ани­ма­ци­и.

Я с бла­го­дар­ност­ью и удо­вольст­ви­ем вс­по­ми­наю этот пе­ри­од сво­ей жиз­ни. Он на­у­чил ме­ня тру­до­лю­би­ю, кон­цент­ра­ции твор­чес­кой мыс­ли. И да, я ста­ла со­вер­шен­но дру­гим ху­дож­ни­ком. Мой цикл, где гра­фи­ка сли­ва­ет­ся с «­ки­но­ви­де­ни­ем», нра­вил­ся вез­де, где бы я ни выс­тав­ля­лась. Мне очень по­вез­ло – я име­ла нес­коль­ко пер­со­наль­ных выс­та­вок в Ев­ро­пе, где, в прин­ци­пе, и са­мо­ут­вер­ди­лась. У ме­ня бы­ла цель – не быть по­хо­жей ни на ко­го, но кто из ху­дож­ни­ков не хо­чет иметь собст­вен­но­го язы­ка? Не зна­ю, смог­ла ли я это­го до­бить­ся…

 – Ду­ма­ю, в этом нет сом­не­ний. Од­на­ко в Ар­ме­нии двад­цать пер­во­го ве­ка мож­но ли жить толь­ко тру­дом ху­дож­ни­ка?

– Ко­неч­но мож­но! И нуж­но жить имен­но в Ар­ме­ни­и. Ес­ли речь о ка­ком-то осо­бом ком­фор­те, то это воп­рос не ко мне. Счаст­ье вк­лю­ча­ет в се­бя мно­го ком­по­нен­тов. От­рад­но, что мои кар­ти­ны име­ют­ся в раз­ных ст­ра­нах, что мно­гие сем­ьи в Ере­ва­не при­об­ре­ли мои кар­ти­ны.

 – А как вы от­нес­лись к то­му, что ва­ша дочь, Ли­лит Ва­гар­шян, то­же ста­ла ху­дож­ни­цей?

– Я очень до­воль­на, что Ли­лит за­ни­ма­ет­ся тем, что дос­тав­ля­ет ей ра­дость. Это са­мое глав­но­е…

Бе­се­до­вал Арц­ви Бах­чи­нян

Первый номер журнала «Литературная Армения» 2024 года можно приобрести, пройдя по ссылке: 

https://kmbook.ru/shop/literaturnaya-armeniya/


Поделиться

Интересное

Возврат к списку