Нефть и армянский вопрос в политической повестке США (1914-1930 гг.)
Во время Первой мировой войны стратеги всех великих держав воспринимали нефть как ключевой военный актив из-за введения в эксплуатациюю военных самолетов и морских судов, работающих на нефтяном топливе, а также новых армейских транспортных средств без лошадей, например, грузовых автомобилей и танков. Использование нефти во время войны увеличивалось так стремительно, что в 1917-1918 годах возник серьезный дефицит. Лидеры великих держав понимали, что нефть будет приобретать все большее значение в гражданской экономике, став жизненно важным элементом национальной и имперской экономической мощи и источником баснословного состояния для тех, кто контролировал ее запасы. Британское правительство, управляющее крупнейшей колониальной империей, уже владело недавно открытой нефтью в Персии через компанию Anglo-Persian Oil. Поскольку Британии не хватало нефти для собственных нужд, ее стратеги хотели получить еще больше резервов для обеспечения будущих потребностей своей империи. Геология территории Османской империи под названием Месопотамия (ныне Ирак) совпадала с составом земли соседней Персии. Великобритания и Франция хотели получить контроль и влияние над Месопотамией, так как считалось, что в ее недрах имеются значительные запасы.
На тот момент Deutsche Bank и Royal Dutch/Shell принадлежали по четверти акций Turkish Petroleum, а остальные 50% - банку Turkish National, который находился под управлением британцев, и 30% акций которого принадлежали армянскому миллионеру Галусту Гюльбенкяну. Будучи крупнейшим акционером Turkish National Bank, он объединил британцев (Anglo Persian Oil Company - 50%), немцев (Deutsche Bank - 25%), британско-голландский альянс (Royal Dutch/Shell - 25%) и турок (Turkish Petroleum Company) в 1914 году после длительных переговоров. В соответствии с соглашением от 19 марта 1914 года, Anglo-Persian Oil Company и Royal Dutch/Shell дали Гюльбенкяну «долю бенефициара», по 2,5% каждый на общую сумму 5%. Кроме того, Turkish Petroleum стала единственной компанией, имеющей доступ к концессиям в Османской империи, и вся добыча нефти должна была осуществляться совместно, а инвестиции должны были быть общими, как и прибыль. Единственными областями, освобожденными от этой статьи, были Египет, Кувейт и территории на турецко-персидской границе.
Британское правительство всегда было заинтересовано в изменении соотношения голландско-британской доли в 60-40% в Royal Dutch/Shell в свою пользу. По этой причине оно продвинуло идею о слиянии компаний Royal Dutch/Shell и Anglo-Persian Oil. Royal Dutch/Shell видела преимущества слияния, включавшие в себя контроль над Anglo-Persian Oil Company, укрепление Shell, прекращение льготного режима со стороны Британии по отношению к Anglo-Persian Oil Company - поставщику мазута. Роберт Коэн из Shell предложил Черчиллю объединить эти две компании. Черчилль, совсем недавно потерпевший поражение в британском парламенте и не работавший летом 1923 года, должен был убедить Anglo-Persian Oil Company и британский парламент объединиться с Royal Dutch/Shell. Его козырем была возможность британского контроля над мировой нефтяной системой. Однако основными противниками этой идеи были адмиралтейство и компания Anglo-Persian Oil. Прежде чем Черчилль пролоббировал слияние, он вернулся в политику в качестве члена Консервативной партии, и идея потерпела поражение в парламенте.
Опасаясь истощения собственных нефтяных запасов, США также добивались доступа к ближневосточной нефти. Беспокойство вызывало и то, что спрос на нефть в Америке увеличился на 90% с 1911 по 1918 годы, а количество зарегистрированных автомобилей с 1914 по 1920 годы достигло от 1,8 до 9,2 миллионов. Джордж Отис Смит - директор The U.S. Geological Survey - предупреждал, что изученные американские резервы исчерпаются ровно через девять лет и три месяца. Подобные прогнозы повлияли на подорожание нефти и заставили правительство поддержать нефтяные компании в поисках иностранных поставок. Таким образом, страх дефицита и конкуренции помог американским игрокам при помощи правительства США осуществлять разведку месторождений нефти на Ближнем Востоке.
После долгих раздумий британцы решительно отказали американским компаниям в доступе к Ближнему Востоку, на что правительство США ответило политикой «открытых дверей» и принятием Закона «О горной аренде» 1920 года. Согласно закону, тем иностранным игрокам, которые ограничивали возможности американских компаний, доступ на бурение на государственных землях был закрыт. Эти меры были направлены конкретно против голландцев в Ост-Индии и англичан на Ближнем Востоке. Позже британцы пришли к выводу, что не нужно ставить под угрозу свои отношения с Америкой. Кроме того, они также понимали, что присутствие США улучшит политический климат и укрепит позиции нефтяных компаний в любом политическом конфликте. Герберт Гувер - министр торговли США - предложил создать синдикат компаний для работы в Месопотамии. Новая миссия была возложена на Standard Oil, которая принадлежала Джону Рокфеллеру – первому в мире долларовому миллиардеру. Уолтер Тигл - исполнительный директор Standard Oil NJ (Нью-Джерси) - должен был выступать в качестве представителя американских нефтяных компаний и проводить переговоры с Deterding (Royal Dutch / Shell), Greenway (Anglo-Persian Oil), Mercier (Франция) и Галустом Гюльбенкяном.
США постоянно отказывались признавать предоставление концессии 1914 года турецкой нефтяной компании. Однако после долгих и тяжелых переговоров (особенно с Гюльбенкяном) между турецкой стороной и правительством Ирака было подписано новое соглашение о концессиях, которое соответствовало условиям политики «открытых дверей». Во время одного из переговорных процессов Гюльбенкян оскорбился, когда Тигл назвал его «торговцем нефтью». Позже конфликт между ними был улажен после непосредственной встречи Гюльбенкяна с Джоном Рокфеллером. В свою очередь, американское руководство стремилось использовать договоренности Standard Oil с британцами и Гюльбенкяном для вхождения в большую политику через Ближний Восток.
США и армянский вопрос: национальные интересы и протестантское лобби.
Мандат на Армению: изоляционисты и интервенционисты.
Сосредоточившись на поражении Германии, президент США Вудро Вильсон надеялся устроить послевоенное урегулирование в Европе, а также защитить интересы страны в Черноморском и Средиземноморском регионах. Американские стратеги полагали, что этого можно добиться, избегая прямого участия в конфликте между европейскими державами вокруг территориальных вопросов относительно Османской империи. Кроме того, государственный департамент США опасался, что объявление войны Османской империи может стать угрозой для американских миссионеров и педагогов, работающих на этой территории, а также спровоцирует удар по христианскому населению.
Ряд влиятельных сенаторов выступали за то, чтобы Америка проявила решительность в вопросе защиты христиан. Особенно это касалось автохтонного армянского населения. Генри Лодж - председатель сенатского комитета по международным делам - заявил, что дни правления турок были бедствием для Европы и христианского мира. Он также подчеркнул, что в течение долгих веков турки были «проклятием Европы иисточником бесчисленных войн». Завершая свое выступление, сенатор выразил надежду на то, что «одним из наиболее значимых результатов войны станет окончательное исчезновение Турецкой империи с карты Европы».
Позицию Лоджа поддерживал сенатор-мормон Уильям Кинг из Юты, представивший резолюцию, которая призывала президента Вильсона проводить более активные действия в отношении Османской империи. Однако Вильсон полагал, что Болгария и Османская империя были лишь пассивным орудием в руках Германии, то есть Америке не стоило тратить ресурсы в этом направлении. Эксперты Государственного департамента считали, что после войны ось Берлин-Багдад должна быть нарушена, чтобы избежать господства Германии в Центральной Европе и на Ближнем Востоке. Для этого требовалось не только поражение Германии, но и развал Османской империи. Таким образом, по мнению американских стратегов, турки сохранили бы контроль над частью Армянского нагорья, но потеряли бы управление над всеми территориями в Европе. Этот план предусматривал создание независимой Республики Армения, а арабские земли перешли бы под контроль европейских держав. Кроме того, чтобы обеспечить свободное судоходство и устранить возможность возрождения Османской империи, Стамбул и проливы должны были оказаться под международным контролем.
Во время Версальской конференции в 1919 году Вудро Вильсон начал рассматривать возможность расширения участия Америки на Ближнем Востоке с мандата для независимой Армении. Как коренной народ региона и крупнейшее христианское население в империи, армяне были в центре внимания американской миссионерской, дипломатической и коммерческой деятельности. Администрация Вильсона сомневалась, что большинствозаконодателей-изоляционистов Конгресса поддержит инициативу об американском мандате в регионе, но идея распада Османской империи давала возможность основать армянское христианское государство по американскому образцу.
Прежде чем вынести вопрос на обсуждение Конгресса, Вильсон назначил генерала Джеймса Харборда главой специальной группы поизучению внутриполитической конфигурации в Османской империи, чтобы оценить реальные возможности для американского мандата. По возвращенииХарборд выразил сочувствие и беспокойство по поводу положения армян в регионе не только с точки зрения их отношений с Османской империей, но и с Россией. В его заключительном докладе было отмечено, что американский мандат на независимую Армению потребовал бы от Соединенных Штатовзначительных денежных вложений и людских ресурсов. Весной 1920 года в ходе переговоров по Севрскому договору европейские державы попросили рассмотреть вопрос о мандате и очертить границы независимой Армянской Республики. Государственный Департамент рекомендовал Вильсону принять предложение европейцев и вынести положительное решение о мандате на Армению.
Вильсон согласился допустить вопрос для обсуждения в Конгрессе со следующей формулировкой: «В ответ на приглашение в Сан-Ремо я настоятельно советую и прошу Конгресс предоставить исполнительной власти право для Соединенных Штатов принять мандат на Армению. Я знаю, что на Соединенные Штаты возлагаются большие надежды. Если мы откажем этим людям в помощи и дружеском совете, остановится множество обнадеживающих цивилизационных процессов». После длительных обсуждений Сенат проголосовал 52 к 23 против американского мандата для Армении. Изоляционисты не хотели брать на себя ответственность заполитическую судьбу далеких стран. Другая часть Сената проголосовала против мандата, но выступила за признание и поддержку США независимой Армении. Именно эти законодатели вошли в Американский комитет в поддержку независимости Армении, созданный бостонским адвокатом Вааном Кардашяном. Руководство комитета считало, что вместо мандата на Армению Соединенные Штаты должны признать ее полную независимость и расширить дипломатическую и военную помощь в противостоянии туркам. Более того, считалось, что создание армянского государства, которое объединит Арарат с Киликией, может стать эффективным христианским барьером для амбиций турок-мусульман.
Параллельно Вудро Вильсон назначил командующего американским флотом в Средиземном море адмирала Марка Бристоля Верховным комиссаром в Турции. Он стал одним из первых сторонников улучшения отношений с турецкими националистами. В целом, Бристоль называл американскую политику на Ближнем Востоке «слишком ограниченной и консервативной» и утверждал, что быстро меняющиеся обстоятельства требуют более гибкой политики для противодействия европейским попыткам исключить американские интересы из региона, ведь с армянами активно работали Британия и Франция. Взгляды Бристоля разделял адмирал Колби Честер, который представлял группы влиятельных американских бизнесменов, желающих добиться коммерческих льгот от правительства Османской империи в торговле с США. Однако доклад Бристоля-Честера не внес никаких корректировок в планы Государственного департамента. СШАпо-прежнему были нацелены на создание Армении, защиту американской торговли и инвестиций, а также на осуществление более масштабной миссионерской деятельности в регионе.
Отказ Сената от ратификации договора Лиги Наций в 1919 году, а также последующий отказ от мандата для Армении противоречили призывам президента Вильсона к более активной и интервенционистской американской внешней политике. Последним ударом для этой линии Вудро Вильсона стала победа Республиканской партии и избрание Уоррена Гардинга в качестве президента в 1920 году. США оставались в стороне от борьбы между националистическим правительством в Анкаре и правительством Османской империи и султаном в Стамбуле. Кроме того, Америка не вмешивалась и в войну между националистическими и иностранными оккупационными армиями в регионе. Когда греческие войска были выбиты из Измира, американский флот не предпринял никаких действий, чтобы защитить свои табачные склады от огня.
Дебаты вокруг Лозаннских соглашений.
В октябре 1922 года европейские державы пригласили все стороны конфликта на переговоры по урегулированию, которые должны были состояться в швейцарской Лозанне. Помимо Турции, Великобритании, Франции и Италии о намерении участвовать в переговорах заявили Япония, Греция, Румыния, Югославия, Советская Россия, Украина и Грузия. Когда европейские державы предложили официальному Вашингтону присоединиться к процессу, американское руководство ответило, что Соединенные Штаты не участвовали ни в войне с Турцией, ни в перемирии 1918 года, поэтому страна не желает присутствовать и в окончательных мирных переговорах или брать на себя ответственность за политические и территориальные изменения, которые могут произойти.
Однако многие видные политики в стране были обеспокоенывозможными последствиями решений в Лозанне. Адмирал Бристоль направил государственному секретарю Чарльзу Эвансу Хьюзу специальное послание, в котором отмечалось, что Соединенные Штаты имеют обширные интересы в Турции, поэтому не могут позволить себе бездействие, пока европейцы договариваются о столь важных изменениях. Подобные настроения привели к тому, что Государственный департамент предпринял три шага для обеспечения защиты американских интересов. Во-первых, Америка направила на конференцию наблюдателей. Во-вторых, представила европейским союзникам список своих интересов на переговорах. В-третьих, США заявили о своем намерении провести переговоры о заключении отдельного договора с новым правительством Турции.
Список американских интересов стал базой для действий США на Лозаннской конференции и послужил основой для переговоров с новым руководством Турции. Государственный департамент перечислил семь пунктов, включая защиту американских филантропических, образовательных и религиозных учреждений, «открытую дверь» для коммерческих предприятий, возмещение убытков, понесенных американцами во время войны, положения о защите меньшинств, а также заверения о свободе проливов и возможности проведения археологических исследований. В комплексной повестке защита интересов христиан совпала с обеспечением безопасности для американских инвестиций и экономических интересов.Однако главная цель американской команды заключалась в том, чтобы не допустить установления монополии со стороны европейских держав в ущерб интересам Америки в регионе. Это позволило бы обеспечить доступ к рынкам и инвестициям на Ближнем Востоке.
После завершения Лозаннского договора представители США (Джозеф Грю) и Турции (Исмет Паша) остались в Лозанне для обсуждения деталей отдельного документа между Соединенными Штатами и правительством Анкары. В течение двух недель были согласованы все спорные моменты и был подписан Договор о дружбе и торговле, который в значительной степени аналогичен Договору Лозанны. Несмотря на общий успех, Грю в послании к Эвансу Хьюзу отмечал, что американская сторона уступила гораздо больше, чем турецкая. По этой причине Грю не верил, что Конгресс согласится ратифицировать договор. Когда были обнародованы подробности соглашения, многие сенаторы выступили против его одобрения. Влиятельные сенаторы из группы протестантского лобби обвиняли администрацию в том, что в договоре не было конкретных положений о судьбе Армении и армянского народа. Лидер сенатского большинства Чарльз Кэртис утверждал, что договор защищает коммерческие интересы бизнеса в ущерб моральным обязательствам Америки перед христианами.
Против Договора также выступили бывший посол США в Германии Джеймс Джерард и нью-йоркский адвокат Дэвид Хантер Миллер. Для разрешения споров государственный департамент обратился за экспертной оценкой к профессору Иллинойского университета Элберту Либайеру, который пришел к заключению, что США стоит установить полноценные межгосударственные отношения с Турцией. Против этой позиции выступил профессор Гарвардского университета Альберт Бушнелл, заявивший во время выступления перед Чикагским советом по иностранным делам, что турки – это варварский народ с жестоким правительством и грабительской по отношению к меньшинствам системой налогообложения.
В 1924 году президент-республиканец Калвин Кулидж направил договор на утверждение в Сенат. На первом этапе обсуждения комитет по международным делам сделал заключение о том, что США, поддавшись манипуляциям со стороны коммерсантов, «забыли о своем долге поддержать независимую Армению и оставили христианское население в деспотическом, коррумпированном и варварском государстве, управляемом врагами цивилизации». Перед вторым этапом обсуждения сторонники ратификации договора в лице Аллена Даллеса – чиновника из ближневосточного отдела государственного департамента – пытались убедить сенаторов, что Турция является стратегически значимой страной дляСоединенных Штатов, поскольку владение проливами придало ей важность с точки зрения торговли. Однако доводы противников договора оказались весомее для Сената, отклонившего требование президента Кулиджа ратифицировать его. В итоге дальнейшая нормализация отношений с Турцией происходила без соответствующей правовой базы, то есть безофициального договора.
Галстян Арег – кандидат исторических наук, американист. Эксперт Российского совета по международным делам (РСМД).
Источник: Dialogorg.ru
